Потоки судьбы
Шрифт:
Немного постояв молча, обдумывая сказанное, я спросил:
— Карадрис сказал, что я могу кончить так же как и прошлый комендант. Что он имел ввиду?
— За несколько месяцев до своего ухода, Джамел стал очень отстраненным и много времени проводил в библиотеке, где изучал способы усиления магического потенциала. После этого он ушел, никому ничего не сказав, и больше его никто не видел. Ходили слухи, что он, осознав свою некомпетентность, решил отправится на запад, дабы узнать как обучаются местные маги, но если это правда, то значит там его и убили, поскольку маги Лепенгаля ревностно охраняют свои секреты.
— Понятно… — сказал я, осознавая, что совсем не виню Карадриса в таком поведении, ведь окажись я в такой ситуации, то был
— Именно так. Шаиф много раз получал от Джамела выговоры по малейшему поводу, а однажды и вовсе был публично выпорот плетьми за неуважение к коменданту, хотя и не сделал ничего предосудительного.
Я немного прифигел от такой информации. На месте Шаифа я бы тоже дважды думал перед тем как фамильярничать с комендантом, пусть и с новеньким.
Так или иначе, этим рассказом Сабитер успокоил меня и показал, что дело все таки не во мне, а ведь я уж было забеспокоился. Фактически, мне необходимо доказать всем, что я не такой как предыдущие коменданты, а гораздо лучше. Во всяком случае, буду очень стараться быть лучше!
— Теперь все понятно, — сказал я и уже хотел продолжить путь, но решил уточнить: — Постойте… вы сказали что духи выбрали прошлого коменданта. А разве не вы занимаетесь отбором?
— И да, и нет. «Союз» находит нам кандидатов, а мы самостоятельно решаем кто из них может стать комендантом, но перед этим, сенешаль алькасара в обязательном порядке советуется с духами, которые должно утвердить коменданта, или предложить альтернативу. Чаще всего утверждается самый лучший и перспективный кандидат, но исключения бывают. Важно то, что духи никогда не ошибались, и алькасары всегда с удовольствием принимали выбранного духами коменданта. Еще важно помнить, что «Союз» молодая организация, и до его деятельности кандидаты хоть и были, но в гораздо меньшем количестве. Бывало, что духи выбирали никому неизвестного человека, который никогда не проходил проверки для кандидатов, но после их прохождения выяснялось, что он подходит.
Очень интересно. Видимо духи все же имеют достаточно большую власть. Надо будет побольше узнать про них.
Мы прошли еще пару комнат, поднялись сначала по широкой лестнице, а а потом еще по одной, но поуже, и оказались в самом широком и шикарно обставленном коридоре, который я видел за сегодня. Большие витражные окна бросали разноцветные блики на стены, украшенные множеством картин и флагов. У каждой двери стояло по две мраморные статуи, изображающую миниатюрную, по меркам анкульцев, женщину, в длинном одеянии с надвинутым на лицо капюшоном и сложенными в молитве руками.
— Святая Амалия, — сказал Сабитер, увидев что я внимательно разглядываю статую. — Жила около двух тысяч лет назад. Подробностей о тех временах практически не осталось, но легенда гласит, что Амалия, не имея никаких магических сил, смогла усмирить целую толпу разъяренных магов. Они хотели убить пятерых комендантов, которые решили покончить с долгой кровопролитной войной, где маги бились друг с другом за власть. Спасенные коменданты смогли убить архимага развязавшего войну, тем самым, закончив вражду длившуюся почти двадцать лет. Когда война была окончена, был собран совет, где все до единого коменданты преклонили колени перед Амалией и предложили ей место в совете, но она отказалась и вернулась к своей семье. С тех пор, она считается покровительницей комендантов, а статуи в ее честь воздвигнуты почти в каждом алькасаре. Ее даже назвали святой, хотя в нашем мире такое звание не так распространено как на Земле.
— Почему? — спросил я, повернувшись к Сабитеру.
— Потому что мы не верим что человек после смерти может кого-то защищать, особенно если он не был магом. — загадочно сказал Сабитер и снова улыбнулся.
Решив не уточнять что он имел ввиду, я снова продолжил разглядывать статую. Лицо было скрыто капюшоном так, что
— Я так понял, Даглугаль не единственный алькасар?
— Да. Существует двадцать девять алькасаров, а еще от одиннадцати остались лишь руины. Так же, в мире есть руины, которые тоже называют разрушенными алькасарами, но доказать это практически невозможно, поскольку никто не знает сколько алькасаров было изначально, — ответил Сабитер, а видя что я собираюсь задать еще один вопрос, добавил: — Может зайдем в ваши покои, и там я отвечу на вопросы?
Пожалуй он прав, особенно учитывая, что у меня уже начали ныть ноги от долгой ходьбы. Кивнув, я подошел к Сабитеру, который уже стоял у двери в середине коридора.
— Это вход в ваши покои. Дверь слева ведет в башню, где находится библиотека Даглугаля, а за дверью справа располагается трофейный зал.
Войдя, мы оказались в небольшом помещении напоминающее приемную, где стояло несколько удобных на вид диванчиков, столик с напитками, различные растения в горшках и даже приличных размеров аквариум с маленькими серебристыми рыбками. Стены украшали картины с различными видами абстрактного импрессионизма, при взгляде на которые у меня возник приступ морской болезни. Надо будет попросить чтобы картины сняли и использовали как растопку для камина.
На другой стороне приемной была тяжелая деревянная дверь, которую Сабитер открыл серебряным ключом, и жестом пригласил меня войти. Оказавшись внутри, я обомлел. Комната была размером с банкетный зал в котором я завтракал, при этом, большую часть дальней от двери стены занимало огромное окно из отдельных кусков толстого голубоватого стекла. Окно, по желанию, можно было закрыть тяжелыми бархатными шторами, которые свисали с толстенной гардины из лакированного красного дерева, и судя по размерам штор, одной такой можно было с легкостью обмотать небольшого слона. Слева от двери стояло несколько полок с книгами, большой письменный стол с удобным креслом, а так же пара застекленных шкафов заполненных различными безделушками, типа серебряных фигурок, золотых кубков, кинжалов на подставках и множеством других антикварных вещей. Справа от окна располагался большой мраморный камин, украшенный изящной резьбой, а перед ним стоял широкий диван с парой кожаных кресел. Над камином висело штук десять голов различных животных, часть из которых мне были знакомы, например лось, олень и горный козел, а вот остальных животных я не смог опознать. Пол украшал довольно толстый бордовый ковер, а с потолка свисали две люстры, которые давали более чем достаточно света, притом создавая небольшую иллюзию игры теней на ковре. Стены и потолок были обиты деревянными панелями, украшенные резьбой и золотой росписью. Помимо всего этого великолепия, по комнате было расставлено несколько красивых столиков из лакированного дерева и таких же стульев,
Справа от камина была дверь, за которой располагалось спальня — огромная (по-настоящему огромная) кровать, окно с тонким тюлем, несколько шкафов для одежды и красивый столик с зеркалом. В спальне было еще две двери, одна из которых вела в ванную комнату, отделанную белой мраморной плиткой, а за второй была гардеробная с множеством шкафчиков до самого потолка и целым рядом вешалок с различной одеждой.
— И я буду жить здесь? — ошеломленно сказал я.
— Именно так.
Я вышел из спальни в гостиную (если эту комнату можно так назвать) и уселся на диван перед камином, продолжая разглядывать все это великолепие. Сабитер подошел и передал мне ключ от покоев, который оказался достаточно крупным и покрытый замысловатой гравировкой.