Потолок одного героя
Шрифт:
Как не на своих, на каких-то деревянных ногах я развернулся. И побежал!.. Как смог. Как-то очень медленно. Один только страх, как первое яркое чувство, вспыхнул и тут же пропал.
Осот слева.
Мелкий камень.
Лестница наверх.
Ухватив перила, я чуть спотыкнулся. Попытался найти ступеньку. За штанину мою ухватились. И… Потащили. Я упал. Ударился коленом.
«Их трое!» — вдруг вспыхнула мысль в пустом сознанье.
Ткань треснула, и я ничком нырнул под перила. Проехал рёбрами и боком по растрескавшейся древесине. С очень лёгкой
«Бежать!» — мысль вторая.
Куда конкретно бежать — я точно сказать не мог. Но заскользил по сырой траве. Балансируя и размахивая руками медленно побежал прямо. Но зачем-то свернул. Шарахнулся от первой твари. Бревно подпорки оказалось прямо передо мной. Я обошёл его слева. Ещё одно — справа. Глухой удар позади. Ноги мои заскользили и плечом, спотыкаясь, я ударил подпорку. «Больно». Что-то стронулось, и топором оструганное бревно пришло в движенье.
Копьё с костяною ручкою вонзилось в склон неподалёку.
— П-п… ПОМОГИТЕ!
Дёргаясь!.. Собака пролетела мимо и лбом ударила подпорку. Та будто сорвалась. Всё равно!
Большое, хлопающее драными заплатами, крыло надвигалось на меня. Я подпрыгнул! И ухватился!
Неспешно и с натужным скрипом, дерево продолжило свой ход. Я подобрал ноги.
— Пом-М!..
Треск. И я упал. На обе ноги. Обернулся. Увидел.
Припустил.
Обежал вокруг.
Лишь краем глаза, я успел заметить, как, обезумев, чёрная тварь прямо мордой влетела в высокую лесенку. Следующий пёс перепрыгнул. А последний принялся рвать отставшего. Я запутался в бурьяне. Ухватившись за подпорку, я попробовал укрыться за ней.
Скрип и движенье.
Показавшаяся очень тёмной на фоне пепельного неба, мельница как будто накренилась. Размахивая руками, она начала клониться.
«Окно, — успел подумать я, — почему нет окна?»
Сильный запах палёного… Удар и подвыванье. Я понял, что происходит, только когда огромные руки упёрлись в брёвна. Я попятился. Закинул голову. Плечо моё упёрлось в бедро. Великан смотрел вперёд. На надвигающуюся громаду.
А после — опустил взгляд.
Нас накрыло.
* * *
Кажется, я головой ударился… обо что-то.
Я ещё дышал.
И времени прошло не так много. Кажется.
Брёвна уже не катались. И только пыль, сор от высохшего мха заполонили воздух. Белёсые колонны и треугольники начали высвечиваться. Щурясь, прикрывая рот, я чуть кашлянул. Попробовал приподняться. Что-то… горячее.
Что-то капнуло мне на щеку.
Век всё ещё держал.
Лицо великана почти невозможно было увидеть. Но, кажется, я заметил его глаза. Впавшие и застывшие. Тяжёлые брови. Обрывочное и частое, хриплое
Ещё одна капля упала мне на горло. И на штанину. На плечо.
Я увидел плечо великана. Оно было вывернуто как-то странно. И, кажется, ещё с рёбрами… с его рёбрами было что-то не то.
Век больше не улыбался.
— КхХ-аа—а-а-а! — с надрывом.
Выдохнув горлом, дух чуть переступил. Он медленно распрямился. С ударами катающихся брёвен. С хрустом костей.
Пыль и труха посыпались. Брёвна пришли в движенье. Глухо стукаясь.
Голос мой сорвался:
— КТ-о тебе раз-Решил?!
Александр Розенбаум — Нарисуйте мне дом
XIX
Пропел петух. Он пел очень ярко и долго, так что сомнений не осталось: это не могло казаться.
У меня очень сильно болела голова.
Я знал, что такого с неумирающим быть не может. Но она болела.
И, кажется, у прочих тоже. Лица товарищей чуть больше часа ничего не выражали. А после они начали краснеть и зеленеть. Разом пошли пятнами.
Наёмница вспомнила про меч. И это меня порадовало.
Мысль, что они так и продолжат стоять и ходить по приказу устрашала.
Тело к тому моменту уже горело.
Люди не знали, что с ним делать, а потому решили сжечь.
Начали запрягать телегу, но великан не стал дожидаться. Он ухватился за край ближайшего бревна. Поставил и попробовал подняться.
Век покачнулся и снова сел. Белёсая пыль вместе с сухой трухой посыпалась с одежды и отросших волос.
Дух поднялся и пошёл. На негнущихся.
Пот крупным градом катился по запылённому лицу. Прочерчивал дорожки, рядом с запёкшейся кровью.
* * *
Труп не хотел гореть. Он только дымил и вонял.
* * *
— Будто после ночи, — признался стражник. — А ведь не пил.
— Я верю.
* * *
Век очень мелко шагал. Мошкара, что слетелась на запах тёплой гнили, ползала по его ободранным плечам. Она лезла в глаза.
Руки великана были заняты.
Я подобрал одну из разбросанных веток. Длины её не хватило.
Борода градоправителя прыгала перед глазами.
Мужчина пришёл одним из последних, а потому кричал громче прочих. Охал над развалинами мельницы, «как они будут жить».
* * *
Кусты мне почему-то показались ярко-ярко зелёными и с нечёткими краями. Они подрагивали стоило лишь чуть повернуть голову. И солнечные лучики скакали.