Потомки мертвого короля
Шрифт:
— Да, уверен, — отмахнулся я, сдаваясь. Можно было еще поразвлекаться, но времени мало. В любой момент этот психованный или шайка психов нанесут очередной удар, а отдача достанется нам.
Поэтому я быстро пересказал все, что знал сам, все свои соображения, все свои наблюдения, и честно признался, что даже не представляю, зачем этот придурок все это проделывает.
— По террорсхеме он должен был сразу после демонстрации своей силы выставить какие-то требования, — принялся рассуждать Мартош.
Тоже мне, генерал Очевидность… Мы тоже ждали, что чужак объявится с требованиями, чтобы объяснить ему правильный
— Но если он не в своем уме и просто проверяет свои способности, то следующий удар нанесет по кладбищам Ульганйорда. Мы выставили там оцепление, на каждом из семи кладбищ.
— А я поставил бы тысячу, что он поднимет заброшенное захоронение рядом с Дорсенйордом.
Город сам по себе был не крупнее Эльрастйорда, но рядом с ним был Вар Эйгеншуль — родовой замок последнего темного короля. Именно там, если верить легенде, было последнее сражение, закончившееся свержением темной тирании. И именно оттуда короля вместе с двумя старшими сыновьями отвезли в Ульганйорд и сожгли на центральной площади, прямо перед дворцом. А его жену и младших детей сослали в Орхейорд*.
— А я поставил бы тысячу на то, что ты скрыл следы убийства герцога Галавиндорского, — внезапно сменил тему Мартош. Вот что его мучает! Я-то думал, он о внешней политике переживает, а он считает, что я начал втихую помогать убивать аристократов.
— Кого бы я с удовольствием убил, так это герцогиню Олденвиндорскую, — фыркнул я презрительно. Мачеха совершенно точно была замешана в смерти отца, но доказать этого я не мог, да мне и не нужно было предавать ее в руки закона. Этим пусть Мартош занимается. Я бы просто ее тихо придушил. — А несчастный старик умер сам. Поверь мне, смывать с чужих аур следы насильственной смерти ни один некромант не умеет. Даже маг смерти.
Мартош, сначала облегченно выдохнувший, как-то странно вздрогнул после моей последней фразы.
Пугануть его, что ли, моим родством в двенадцатом колене?
Внимательно оглядел задумчивого друга и диагностировал: не перенесет…
Он, бедолага, того, что я в чужой смерти замешан, переварить не смог. А ведь я замешан… И не в одной. Но Мартошу об этом знать не обязательно.
У него своя работа, у меня своя. Заработки сопоставимы, только он старые долги уплатил, а я за смерть отца до сих пор нерасквитался.
Не считать же отмщением многократное оживление любимой болонки мачехи? Это скорее глупая шалость, от безысходности. Вначале даже весело было, когда женщина, испортившая мне жизнь и отравившая моего отца, убегала от меня с визгом. Я доверился памяти собачьего тела, но воспользовался своей способностью некроанимага, чтобы просто наблюдать за происходящим глазами мертвого животного. Поднять точно так же отца и заставить мачеху от страха признаться во всем я не смог. Не потому что сил не хватило, а потому… Потому что это же отец! Не смог я так поступить с его телом. Дурак был… Сейчас даже задумываться не стал бы, все что угодно во имя мести. А тогда…
И тут у Мартоша сработала мобила. Плохой знак. Я же знаю, что она у него служебная, значит, и звонят туда «по службе».
Предчувствие меня не обмануло.
— Лучше бы ты проиграл, — тоскливо выдохнул Мартош,
Напугал… Отмажешь, куда ты денешься?
* Орхейорд — Рудники в горах, окруженные болотом. Место, где добывают антлигскую руду, чтобы потом извлекать из нее антлигос — антимагический минерал. Из него делают наручники-блокираторы для магов.
Глава 5
Мартош:
На подъезде к Дорсенйорду императорские гвардейцы в защитных комбезах проверяли каждого въезжающего и выезжающего, создавая при этом пробку. Причем даже служебным положением не воспользоваться — полиция сейчас не в приоритете.
Надеюсь, через такое плотное ограждение никто не проникнет, даже Тень. А может, ему просто ума хватит сюда не лезть — без него некромантов видимо-невидимо.
Спокойно откинувшись на спинку сидения, я закрыл глаза, продолжая держать руки на руле… Конечно, у меня к мобилю подключен ментальный режим управления, но иногда хочется ощущения физического контакта с машиной. Вот и сейчас — сжал руль пальцами и словно установил двойную связь, ментальную и физическую.
Казалось, что очередь движется ужасающе медленно. Нет, я понимал, что парни работают быстро, даже не проверяя документы, а детектором считывая и ауру, и поверхностные мысли. Всего полминуты, и тут же подъезжает следующий желающий въехать в опасную зону.
Просто постоянно приходилось пропускать очередной черный мобиль с привинченной на крышу светящейся круглой эмблемой — крест, который пересекает коса. Согласен, сейчас там некроманты нужнее нас всех, вместе взятых. Но все равно слегка раздражала неизвестность.
А еще — пытающийся пролезть вне очереди маленький розовенький мобиль, водителя которого я слишком хорошо знал. Лучший репортер журнала «Ульганэшская правда». Нида Эльтэ. Скандальная леди из обедневшего баронского рода. Конечно, в ее статьях было немного правды, совсем чуть-чуть, чтобы никто не мог придраться. И очень много провокационных высказываний, в основном в адрес работы департаментов внутренних и внешних расследований. Политиков леди пинала только за хорошую оплату и с гарантией прикрытия.
Конечно, на самом деле Ниду звали по-другому, но не могла же она публиковаться в журнале под настоящим родовым именем?
Естественно, розовую гламурную машинку развернули, несмотря на отчаянные вопли ее владелицы о свободе слова и о том, что страна должна знать правду. Мало того, я успел заметить, как один из гвардейцев переговорил с кем-то по мобиле.
Уверен, активную леди уже поджидают на ближайшем повороте, чтобы задержать за нарушение правил и слегка скорректировать ей воспоминания. Незаконная операция, но необходимая, учитывая сложившуюся ситуацию. Пока не понятно, кто это действует и что вообще происходит, шумихи в прессе хотелось бы избежать. Нам нужны сутки, хотя бы сутки. Надеюсь, дома Ниду не поджидает какой-нибудь сильный медиум, чтобы проверить на наличие ментального вмешательства. В любом случае лучше скандал в прессе о том, что полиция опять пыталась воздействовать на «голос народа», чем паника по всей стране и вопли о беспомощности и бездействии полиции.