Потомки скифов
Шрифт:
Артем хитро усмехнулся и подмигнул Дмитрию Борисовичу:
— У нас есть другой письмоносец, и понадежнее. Он проберется сквозь все преграды, ручаюсь вам! И он же принесет нам ответ. Удивляюсь, как я раньше не сообразил. Это же так просто!
— Не понимаю.
— А вот смотрите. Диана, ко мне! Сюда, моя дорогая, моя чудесная собака!
Дмитрий Борисович и Варкан с любопытством следили за тем, как Артем, ощупав ошейник Дианы, засунул сложенные листки в узенькую щелку между ремешками.
— Молодец! — воскликнул археолог. — Вы так ловко все проделываете, словно у вас богатая
— Вы угадали, Дмитрий Борисович! Именно так!
Артем легонько подтолкнул собаку.
— Беги, Диана, беги! К Лиде! Понимаешь, к Лиде! Где Лида, а?.. Где? Ищи Лиду!
Собака весело завертела обрубком хвоста, как бы давая знать, что поняла приказ. Но Артем будто и не торопился отпускать ее.
— К Лиде, Диана! — продолжал он внушать Диане. — Где Лида?.. Ищи Лиду! Беги быстро, быстро! Ах, молодец, собака!
Диана еще раз залаяла, уже удовлетворенно, словно все поняла, и исчезла за деревьями. Артем повернулся к товарищам. Лицо его сияло от радости.
— Ведь очень просто, — повторил он. — Мы и раньше так переписывались с Лидой. Еще у Острого бугра. Помните, Дмитрий Борисович, она была на одном участке, а я на другом? Вот я и надумал тогда приспособить Диану к почтовой службе. Положил как-то Диане в ошейник записку и послал ее к Лиде. А сам думаю: побежит ли она к Лиде? И обнаружит ли та записку? Представьте себе, все получилось! Вскоре возвращается Диана, такая веселая… Смотрю — в ошейнике записка от Лиды. Вот так у нас и завязалась довольно оживленная переписка. Диана привыкла к этому. Я только боялся, что она уже позабыла, как носила наши письма. Но как будто бы все в порядке. А скифы нашу собаку, нашу поскиночку, не посмеют тронуть. Так что связь, полагаю, обеспечена. Вы как думаете?
Археолог только руками развел: кажется, действительно очень просто и надежно!
Артем тем временем перешел к другой теме.
— Теперь, — сказал он, — необходимо подумать о нашем багаже. Варкан, мне нужны наши сумки. Эх, все забываю, что ты меня не понимаешь! Дмитрий Борисович, переведите ему. Любой ценой необходимо доставить сюда наши походные сумки, оставшиеся в становище. Нам они еще здорово пригодятся.
Выслушав археолога, Варкан кивнул головой.
— Вот и хорошо, — сказал Артем. — Мы еще покажем Дорбатаю где раки зимуют!
По всему было видно, что настроение Артема явно улучшилось!
Глава шестнадцатая
Обозленный бегством Дмитрия Борисовича и Артема, Дорбатай приказал перевести пленников в свою кибитку. Окруженные вещунами, шли Иван Семенович и Лида, тревожно прислушиваясь, не возвращается ли погоня, высланная тотчас же после побега. Угрожающее молчание лишь изредка нарушалось выкриками вещунов. Дорбатай тоже молчал, но его злое лицо, на котором играли отблески красного света факелов, не предвещало ничего хорошего.
Дорбатай заговорил только в своем жилище. И при этом он даже не смотрел
Дорбатай говорил с Гартаком, который не отставал от жреца ни на шаг. В поведении старика не сохранилось и тени того торжественного почтения к новому «прославленному и мудрому вождю», которое он так старательно выказывал в присутствии скифов. Ведь в шатре не было свидетелей, кроме связанных чужестранцев. Ну, а перед ними незачем было ломать комедию!
Дорбатай что-то резко приказывал Гартаку, а тот лишь покорно кивал головой. Один только раз он попробовал что-то боязливо возразить, но Дорбатай даже не стал его слушать, а только пренебрежительно махнул рукой и отвернулся. Гартак даже не закончил начатой фразы…
То и дело в шатер заходили помощники вещуна. Дорбатай, выслушав их, отдавал какие-то распоряжения, и они немедленно исчезали. Содержания этих разговоров пленники, конечно, не понимали. Точно так же неизвестным для них оставалось и то, о чем Дорбатай говорил с несколькими важными и горделивыми скифами, которые зашли вскоре после этого в кибитку. И вдруг все эти разговоры неожиданно оборвались.
Снаружи донеслись громкие, возбужденные голоса. Вслед за тем в шатер вбежали несколько человек. У одного из них было окровавлено плечо. Он говорил отрывистым, неуверенным голосом, помогая себе жестами. Лицо Дорбатая, и без того искаженное злобой, все больше мрачнело.
Иван Семенович нагнулся к Лиде и тихо сказал:
— Понимаете, Лида? Это вернулась погоня. Наших не схватили. Все в порядке! Они на воле!
— Ой, Иван Семенович! — радостно воскликнула Лида, но тут же умолкла, заметив предостерегающий взгляд геолога.
Тем временем снова заговорил Гартак. К удивлению пленников, он говорил уверенно, и Дорбатай внимательно слушал его.
Как можно было догадаться, речь шла о Лиде и Иване Семеновиче, так как новоявленный вождь несколько раз показывал рукой на пленников. Дорбатай не перебивал его и как будто бы даже соглашался с ним. Он подал знак рукой. Один из помощников привел смуглого переводчика, который приходил в свое время к друзьям с предложениями Дорбатая. Чернявый низко поклонился старому вещуну, выслушал его, затем подошел к пленникам и обратился к ним с речью, в которой звучали льстивые интонации.
Лида беспомощно взглянула на Ивана Семеновича:
— Должно быть, они думают, что мы можем объясняться с ними, как Дмитрий Борисович.
— Да, Дорбатай считает, что все мы знаем греческий язык, которым владеет переводчик.
— И Дмитрия Борисовича нет. Что же делать? Хоть бы немного понять, о чем он говорит!..
Иван Семенович невесело усмехнулся:
— Это было бы, конечно, неплохо. Придется, Лида, делать вид, что мы понимаем переводчика. Это, очевидно, какие-то новые предложения, и мы будем соглашаться на любые уговоры Дорбатая. Какие именно — я не знаю. Но мы сейчас в таком положении, что не можем ни от чего отказываться. Нам нужно во что бы то ни стало выиграть время. Понимаете? Стало быть, соглашаемся на все…