Потомок бога
Шрифт:
— Во время боя или отступления можно.
Мы принялись обмениваться колкостями. И за этим благородным делом девушка вдруг начала стремительно терять силы. Её глаза слипались, язык заплетался, а ноги подгибались. Вот и её настиг откат!
Пришлось мне обхватить Огневу одной рукой за талию и поддерживать её во время пути. Хорошо хоть буря начала ослабевать. А уже буквально через десяток минут она совсем унялась. И мы смогли увидеть на горизонте форт Заступник. Его освещали факелы, разгоняющие начавшие сгущаться сумерки.
—
Уверен, он скоро вернётся, чтобы услышать мой рассказ о битве в подземелье Хаоса.
Граф же едва не расплакался от счастья и кинулся к форту как лошадь, почуявшая родное стойло. Его «копыта» так и замелькали. Мы с Огневой едва поспевали за ним. Понятное дело, что Кеша первым прискакал к воротам.
Нас тут же пустили внутрь, оказали медицинскую помощь, дали воды и отвели в небольшой кабинет с грубыми стенами из блоков и с зажжённой керосиновой лампой на массивном рабочем столе.
Горского усадили в кресло и дали плащ, а нас с мулаткой отправили на потёртый диван.
— Где Ратников? Что случилось? — сразу же выстрелил вопросами встревоженный капитан Морозов.
Помимо него, в кабинете был ещё один человек — крепкий, пожилой дворянин с остатками седых волос и изборождённом морщинами лицом. Он руководил той группой, что первая прибыла в форт. И величали его граф Седов.
— Он погиб, — взял слово графенок, снова превратившись в надменного аристократа. Словно и не он последние несколько часов вёл себя как форменный маменькин сынок.
— Продолжайте, граф Горский, — посмотрел на него пожилой аристократ, стоя возле окна-бойницы.
— Кхем, — кашлянул в кулак Кеша, почесал шею и с достоинством заговорил: — Наш отряд попал в блуждающую аномалию, перенёсшую нас в подземелье Хаоса. К сожалению, на меня сразу набросились десятки пауков и драхнидов пятого уровня. Я храбро сражался с ними, но пропустил удар по голове. Он-то и выбил из меня сознание. А очнулся я уже в храме богини Маммоны. Вокруг валялись сотни пауков, а безголовое тело жрицы лежало на камне. Тут на нас снова напали пауки. И нам пришлось отступить перед превосходящими силами противника. Во время этого манёвра Ратников пожертвовал собой, чтобы дать нам возможность выбраться на поверхность и спастись. Я бы остался вместе с ним, но в тот момент моё тело практически лишилось сил. Да ещё я помогал спастись баронессе Огневой. Мужественно нёс её на своём плече.
Оклемавшаяся после отката мулатка возмущённо фыркнула, глядя на Горского. А тот старался не смотреть в нашу сторону.
Прокляни его Чернобог! Как же Кеша себя обелял! Не знай я правды, мог бы поверить в его слова. Отменный лжец.
— Эх, Ратников, — тяжело вздохнул Морозов, ударив раскрытой ладонью по ляжке, — пусть боги будут благосклонны к твоей душе.
— Храбрый был кадет. Я передам его отцу, что он погиб как герой, — проговорил старый граф, хмуря седые брови. — Что было дальше? Может, вы что-то скажете,
— Я! Я продолжу, — торопливо выдохнул Кеша, облизал губы и отбарабанил, напустив на себя оскорблённый вид: — У меня нет доверия к тому, что может сказать баронесса! Она вместе с Громовым издевалась надо мной, пользуясь моей слабостью после боя. Пока мы шли через бурю, они лишили меня воды и еды. И даже одеждой не поделились. А Громов ещё и угрожал! Хотел лишить меня жизни! Я буду писать на них докладную! Разве так должны поступать стражи?
— Охренеть! — опешил я, хотя и ждал от этого дурака любой подлости.
Видимо, Кеша решился на такие возмутительные обвинения, побоявшись того, что мы с Огневой выложим честную версию произошедших событий. А он в таком рассказе выглядел бы полным трусом. Вот Горский и попытался скомпрометировать нас.
— Да что ты мелешь, подлец?! — выпалила баронесса, вскочив на ноги. — Мы спасли тебя, пока ты хныкал и слюни пускал, мерзавец! Ты позор всего рода Горских! Лжец! Трус!
— Наглое враньё! — зарычал Кеша, покрывшись красными пятнами.
— Теперь ты рада, что мы его спасли? — весело прошептал я девушке.
Она обожгла меня яростным взором и принялась лаяться с графом. А тот не сдавался. Рычал как бешеный пёс, пуская слюни. А в его взгляде царила напускная уверенность в своей правоте. А уж то, что он граф Горский, а не какой-то там дворянчик, звучало в конце каждого его предложения. Будто эти слова должны были заставить всех поверить именно ему.
— … А вот он… он, — трясущимся пальцем Кеши указал в сторону моей насмешливой одноглазой физиономии, — вообще пособник сил Хаоса! Через бурю нас как-то провёл! Наверняка заключил какую-то сделку с хаоситами, чтобы так ориентироваться в Пустоши. За такое надо сразу расстреливать!
— Молодые люди, прекратите! — гаркнул граф Седов, играя желваками. — Вспомните, что вы кадеты и дворяне, а не базарные бабки!
— Я знаю рецепт отвара, который заставляет человека говорить только правду. Мне о нём дед рассказал. Могу прямо сейчас сварить его и выпить вместе с Горским. А вы, господа, будете задавать нам вопросы, — спокойно предложил я, еле сдерживая себя.
Хотелось открутить башку ублюдку прямо на глазах смертных. Но это будет слишком. Однако от моей мести этот жалкий человечек всё равно не уйдёт.
— Не буду я пить твою бурду! — поспешно выпалил Кеша и выскочил из кабинета.
— Трус! — вслед ему крикнула разозлённая мулатка и вернула свою прелестную попку на диванчик.
— К маме, наверное, побежал, — оскалился я.
— Успокойтесь, баронесса. И вы, Громов, тоже, — попросил нас Морозов. — Лучше расскажите вашу версию событий.
Подземелье Хаоса
Гигантскую пещеру уже не оглашал шорох множества паучьих лап. Только шёпот сквозняка нарушал тишину, да еле слышные предсмертные хрипы.