Потомок бога

Решетов Евгений Валерьевич

— Кто ты такой, чтобы я отвечал на твои вопросы? — презрительно бросил жрец и гордо вскинул острый подбородок.

— Архип Викторович, ответьте на вопросы этого юнца, — проговорил «золотой», пробежавшись взглядом по зашептавшимся смертным. — Пусть люди увидят, что жрецам бога Перуна нечего скрывать.

Отлично, он, как и любой начальник, печётся о репутации своей, так сказать, организации. На это я и рассчитывал.

— Хорошо, я окажу ему милость, — нехотя процедил «инквизитор», метнув на «золотого» короткий взгляд.

В нём мелькнула ненависть

младшего по рангу к старшему. М-м-м, всё ясно! Жрец метит на место «золотого», а для этого, кажется, нужна «раскрываемость». Вот он и вцепился в меня, как клещ в банку с кровью.

— Архип Викторович, напоминаю, что вы в храме бога, которому служите. А Перун не любит, когда лгут, да ещё в его доме, — сладко начал я в звенящей от напряжения тишине. — Так ответьте же… Вы относитесь ко мне предвзято?

— Нет, — твёрдо сказал он, нагло посмотрев на меня.

Жрец соврал, причём даже не думая о последствиях. Боги ведь нечасто проявляли свою силу. Такие случаи можно сосчитать по пальцам. Вот он и лгал, уверенный, что ему ничего не будет.

— Кто тот аноним, что решил опорочить мою репутацию? Вы знаете его фамилию? Это Эдуард Долматов? — повысил я голос, указав на покрасневшего братца.

— Что ты несёшь?! — вскочил со скамьи Долматов и добавил с оскорблённым видом: — Не смей втягивать меня в то болото, в которое угодил!

— Я не знаю, кто аноним, — снова соврал «инквизитор», едва подавив глумливую усмешку.

Полминуты назад он явно допускал мысль, что у меня в запасе есть какие-то хитрые вопросы. Но на поверку они для него оказались сущей ерундой. Его даже развеселило, что я подумал, будто он побоится солгать в храме бога.

— Хорошо, — ухмыльнулся я и глянул на Эдуарда. — Если ты не аноним, то, значит, легко поклянёшься именем Перуна, что не призывал жрецов.

— Клянусь! — без раздумий выпалил тот, расправив плечи.

Кадеты одобрительно покивали, глядя на него. Как же они в нём ошибаются…

— А теперь вы, — посмотрел я на «золотого». — Спросите у Перуна, соврал ли кто-то из этих людей?

Жрец немного удивился и даже слегка поперхнулся. Вероятно, бог никогда не отвечал на его призывы.

Однако он всё же согласно кивнул и гулким голосом нараспев выдал молитву:

— Покровитель мой Перун, верховный бог, взываю к тебе! Яви же свой суд служителям твоим! Обрати свой взор на нас и дай знак, ежели кто-то исторг ложь в твоём храме!

«Золотой» то ли от нервов, то ли специально, но произнёс довольно расплывчатый призыв к богу. Но народ всё же напрягся. Даже Долматов.

Только «инквизитор» с деланным безразличием сложил руки на груди и через десяток секунд насмешливо проговорил:

— Никакого знака не будет. Убедились в моих словах? А вот ты, Громов, обещаю, поедешь на проверку в Петроград к главному жрецу! И там-то тебя не отвертеться!

— Кар-р-р! — выдал Рарог, влетевший в окно.

Он под слитный выдох людей уселся на голову идолу Перуна.

Наконец-то! Где он задержался? Червей ловил? Я же ещё в форте Заступник с ним всё обговорил.

А он, пожри его Хель, опаздывает.

— Знак! — указал кто-то из кадетов на ворону.

— Вы посмотрите, какой отлив у перьев. Красный! — вторил ещё один смертный из числа зрителей.

— А глаза? Глаза какие! Как две расплавленные капли металла! — удивилась Огнева.

— Это не обычная птица! Её послали боги! — громыхнул барон Орлов.

— Ха-ха-ха, — внезапно разразился «инквизитор» сухим, режущим барабанные перепонки смехом. Народ тут же замолчал. А жрец резко оборвал смех, презрительно посмотрел на меня и зло проговорил: — Хорошая попытка, юнец! Но ты, видимо, держишь меня за дурака? Думал, я не распознаю в этой ощипанной курице иллюзию?!

— Кар-р-р! — охренел от возмущения Рарог, недобро блеснув глазами.

— Ты гляди чего… даже звук смог создать, — похлопал в ладоши жрец и резко вытащил из кармана несколько металлических шариков. Многие люди использовали их для развеивания иллюзий. Вот жрец и прихватил их с собой.

Он швырнул шарики в Рарога. А тот не стал уклоняться от них. Они ударили в его тело и отскочили. Народ ахнул в едином порыве.

Рарог стал стремительно превращаться из вороны в огненную птицу. Жар тотчас накатил на меня, тени испуганно разбежались по углам. А на моём лице появилась злорадная усмешка. Ещё не родился тот смертный, который перехитрит самого Локки!

— Это же что получается… Бог ответил мне? — ошеломлённо прохрипел жрец в золотом одеянии и бухнулся на колени. — Это же Рарог! Перун послал его на мой зов! На мой! На мой! Я избранный!

«Инквизитор» переменился в лице. Ужас перекосил его рожу, а в глазах заполыхало отчаяние. У него остались лишь два пути. Первый — молить Рарога о прощении, сознаваясь, что солгал. И второй — попытаться сбежать. Последний вариант пах истинным идиотизмом. Но объятый страхом жрец выбрал именно его…

Он ринулся прочь, но далеко не убежал. Оскорблённый Рарог выдохнул струю испепеляющего пламени, превратившего «инквизитора» в обугленные кости. Этот славный момент вызвал у части смертных панику. Они завопили и бросились вон, побоявшись, что Рарог может и их за вранье превратить в кучку пепла.

И первым из зала трусливой крысой выметнулся бледный как полотно Долматов…

* * *

Особняк семьи Горских. Стражград

Багровое солнце спряталось за Стену, но его лучи ещё проникали в кабинет. Они отражались от хищно поблескивающих клинков, развешанных на стене. А также скользили по дорогой мебели, лишённой всяких изысков.

На рабочем столе стоял чёрный телефон. А рядом в кресле расположился крупный, но всё ещё подтянутый мужчина лет пятидесяти. На его пальце красовался перстень с гербом рода Горских. А на покрытом шрамами, обветренном суровом лице с жёсткой седой щетиной замерли колючие глаза. Они вперились в сидящего напротив сына. Тот явно чувствовал себя неуютно под этим взглядом, но старался не показывать этого, зная нрав отца.