Потомство для зверя

Шейд Сигги

— Хорошая новость заключается в том, что у вас нет прокола, но плохая: у вас серьезная царапина роговицы, — говорит врач, его голос мрачен. — Потребуется некоторое время для заживления, но я назначу более сильные антибиотики и глазные капли для уменьшения воспаления.

Лу крепче сжимает мою руку. Я сжимаю ее в ответ, пытаясь хоть как-то утешить.

— Сколько времени потребуется, чтобы вернулось зрение? — спрашиваю я.

Доктор колеблется, прежде

чем ответить.

— Трудно сказать. В лучшем случае — неделя, в худшем — несколько месяцев. Все зависит от того, насколько хорошо глаз отреагирует на лечение.

У меня в горле образовался комок, и я перевожу взгляд на Барда и Брианну, которые выглядят так же обеспокоенно, как и я. Черты лица Лу напрягаются, но он молчит. Такое впечатление, что он готовился именно к такому развитию событий.

— Что мы можем сделать, чтобы ускорить процесс выздоровления? — спрашиваю я, сердце болит в ожидании решения.

Доктор грустно улыбается.

— Самое главное — это покой, а также прием назначенных лекарств. Мистер Конмак должен держать глаз закрытым и избегать любых действий, которые могут привести к дальнейшему повреждению.

— Спасибо, — хрипло отвечаю я. — Что-нибудь еще?

Он проговаривает инструкции по устранению боли и закапывает капли в поврежденный глаз, накладывает марлевый тампон и эластичную повязку. После этого врач передает мне флакон с антибиотиками.

— Вы принимаете банковские переводы или наличные? — спрашивает Лу.

Бард поднимается со своего места и помогает Брианне встать на ноги.

— Мы уже позаботились об этом.

Лу благодарно хмыкает.

Брианна подходит к нему, ее черты лица напряжены.

— Я могу приходить каждый день, чтобы проверять твой глаз.

— Нет, — Лу поднимает наши соединенные руки. — У меня уже есть все, что нужно.

Опуская руки, она обращается за поддержкой к Барду, который говорит:

— Переезжай к Ангусу, пока не вернешь зрение. Ты будешь окружен семьей...

— Нет, — Лу раздувает ноздри.

— Если тебе нужно спокойное время, то Киран...

— Хватит, — говорит Лу. — Я не уеду отсюда.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки. На месте Лу я бы не отказалась от возможности быть окруженной сильными союзниками, но думаю, никто не знает, что он прячет Гермиону.

Черт.

Если они расстроились из-за того, что я здесь, значит, они будут в бешенстве, когда узнают о дочери Танатоса.

—

Ситуация выходит из-под контроля, — говорит Бард. — Если бы ты позвонил мне вчера, я бы организовал охрану, чтобы провести тебя через двери больницы.

Лу фыркает.

— Позвонить тебе? Мудаку, который угрожал мне выколоть второй глаз?

Бард вздрагивает.

— Когда?

— В тот раз, когда ты привел ее на ужин.

— Меня? — спрашивает Брианна, ее голос повысился на октаву.

— Значит, не помнишь? — спрашивает Лу.

Бард и Брианна обмениваются растерянными взглядами, похоже, никто из них не помнит об угрозе. Я сжимаю руку Лу, полностью веря в его рассказ. Люди всегда говорят гадости в горячке и бьют по чужой неуверенности.

Лу как-то сказал, что каждый человек и его собака пускают колкости по поводу его глаза. Для них это смешно, но для Лу это постоянное напоминание о его прошлом. Это та угроза, которую человек не может забыть.

Мы все переходим на другую сторону комнаты, оставляя охранников помогать доктору разбирать оборудование. Бард подходит к шкафу, угощается из графина и предлагает выпить Лу.

Брианна отводит меня в сторону и шепчет:

— Ты бывшая девушка Мориса Танатоса?

Я бросаю взгляд на другой конец комнаты, где двое мужчин увлеченно беседуют. Похоже, мои подозрения были верны. Они считают меня очередной Арией Маркос, пришедшей навлечь на Лу несчастье.

— Об этом парне я знаю только из газет, — отвечаю я с содроганием.

— Тогда что же произошло вчера?

— Я вышла за покупками. Танатос попытался схватить меня на парковке, и завязалась драка.

Черты ее лица искажаются. Я многое упускаю, но, если бы Лу хотел, чтобы они узнали об аукционе, он бы сказал об этом в день нашей встречи в клинике.

— У Лу и Танатоса своя история, — она кладет руку на мою. — Не влезай в их смертельно опасную вражду.

Я пожимаю плечами.

— Не беспокойся. Я могу о себе позаботиться.

Она кивает, хотя беспокойство в ее бровях говорит о том, что она не уверена. Теперь, когда я знаю всю историю, я уже не чувствую себя так ужасно. Здесь замешано нечто большее, чем то, что Лу выиграл меня на аукционе. Их вендетта длится уже десятилетие, и я всего лишь маленькая фигурка в их игре с насилием и смертью.

Но это не значит, что я отвернусь от Лу, когда он вылечит глаз. Его люди могут охранять дом, но кто позаботится о том, чтобы он был в безопасности, пока спит?