Потому что лень. Книга 2
Шрифт:
– Простите, - бесцеремонно перебил я Гравора.
– Я не собираюсь переплачивать за брэнд.
– За что простите?
– ой, кажется не поняли все трое. Это ж термин из галактического курса экономики.
– За торговую марку. Дескать, товары от «Поставщика Его Королевского Величества» стоят дороже точно такого же по качеству товара у другого торговца. В общем, ребята, я не бегаю за вами с предложением подработать. Нет желания — забудьте. Найду кого-нибудь другого. Желающих и за меньшие деньги найдется достаточно.
Не хотят, как хотят. Найму бездельника. Хай жирует на моих харчах, но этот беспредметный торг мне надоел. Осо-о-обы, понимаешь, королевской кро-о-ови.
– Ладно-ладно, - примирительно поднял руки Гравор.
– Нельзя же без торга-то. Даже как-то
– Ва... э-э... Гравор, - с беспокойством произнес Линандор.
– Давайте лучше я побуду в слугах.
– Нет, Лин. Мне даже интересно. И не отговаривай.
– Так, а где кучер, который мужик опытный и нас в лучшем виде довезет до столицы?
– поскольку дело сделано я стал осматриваться разыскивая взглядом нашего нового директора по лошадям.
– Я здесь, ваша милость.
Ага. Мужичок с кнутом в сторонке и есть наш кучер. Так я и думал.
– И как же тебя звать-величать уважаемый.
– Ой, - чего-то испугался мужичок.
– Эта. Звать меня Силка, а величать тово... не надо бы. Из простых мы.
– Ну, не надо и не будем. Давай, Силка. Бери в руки бразды правления и вперед к светлой цели.
– Эта... ваша милость... чего брать-то прикажете? Не понял я. И куды править? Вроде в столицу подряжались, - аж вспотел от непонимания нанятый драйвер экипажа на конной тяге.
– Садись, говорю, на облучок, бери вожжи и поехали. В столицу. Куды подряжались.
– А-а-а-а... эт мы мигом.
– Ну что ж, ребята, по коням?
– Как прикажете...
– все трое синхронно усмехнулись, - хозяин.
– Кивнули и неторопливо направились в сторону конюшни постоялого двора.
Баронесса, проводив карету с ничего не подозревающей жертвой, неторопливо поднялась на второй этаж и направилась в сторону хозяйских покоев. Возле двери стоял седой слуга. Тот самый, который все эти дни находился при больном госте. Он, молча, поклонился дэрини и открыл для нее дверь. Госпожа медленно вошла в гостиную. Слуга последовал за ней, аккуратно притворил створку и... задвинул массивный засов. Отрезав помещение от остального замка мужчина преобразился. Решительно и властно схватил баронессу за руку, заломил ее так, что заставил девушку сильно наклониться и почти волоком протащил ее к большому столу. Край столешницы больно ударил девушку в живот, заставив ее резко наклониться ниже. Если бы она не подстраховалась правой, свободной, рукой, вполне вероятно могла бы и лицо разбить о прочное полированной дерево. Слуга тем временем задрал подол ее платья вверх, запрокинув на голову и резким движением спустил вниз кружевные панталончики, обнажив аппетитную попку. Тихо зарычав, он шлепнул по округлостям ладонью, и тут же стал мять ягодицы. Затем просунул руку между ног и начал поглаживать уже там. Наконец, он освободил руку хозяйки, приспустил брюки, крепко сжал бедра девушки и резко вошел в ее лоно, заставив вскрикнуть от легкой боли и испуга. Дальше он начал двигаться, словно пытался вбить в тело жертвы всю свою ярость и ревность. А как еще назвать бедную баронессу, если со стороны соитие было похоже на жесткое насилие.
На удивление, хозяйка замка, вроде бы повернутая на чистоте крови и живущая непоколебимым презрением к нижестоящим, ничуть не возражала. Она не плакала, не кричала, не вырывалась, не умоляла прекратить. Наоборот, через пару минут она прерывисто и глубоко задышала и сама стала подаваться бедрами навстречу сильным движениям мужчины. Кроме того, она вдобавок в моменты глубоко проникновения еще и поигрывала бедрами, чтобы получить еще большее удовольствие. Вскоре она стала вскрикивать все чаще и чаще в такт совместным движениям. Еще пара-тройка размашисто сильных движений и тело девушки охватила судорога блаженства. С губ сорвался полустон-полурык, завершившийся глубоким вдохом-выдохом. Баронесса утомленно положила голову на руки. Слуга еще некоторое время постоял, не лишая девушку своего присутствия внутри, дал ей время отдышаться и немного прийти в себя. Затем он аккуратно вошел в норку повыше и снова неторопливо задвигался, постепенно ускоряя
Закончили они в этот раз почти одновременно. Мужчина, сделав последние движения, наклонился, опираясь на стол руками и все еще тесно прижимаясь бедрами к своей «жертве», отдышался немного и припал губами к шейке девушки. Баронесса застонала от удовольствия и немного поерзала попкой.
– Хватит... пока, - хрипло прошептал слуга.
Мужчина выпрямился, оторвался, наконец, от податливого тела, явно ожидающего новой ласки, достал из кармана чистый платок и нежно протер бедра, между ними и ягодицы девушки. Отшвырнув испачканный кусок дорогой материи, привел себя в порядок, потом аккуратно натянул на место приспущенные панталончики и расправил юбку. Баронесса развернулась к нему лицом и припала к губам мужчины. Не отрываясь от поцелуя, мужчина подсадил девушку на стол.
– Что ж ты со мной творишь?
– удовлетворенно вздохнув, девушка положили голову на плечо слуги.
– Зверь! Ну прямо ревнивый зверь!
– А нечего было глазки строить этому б-бар-рану-барону. Как я его еще не задушил прямо посреди вашего воркования.
– Ну, братик! Ты же понимаешь. Глазки и умение их строить - один из самых острых клинков девушек.
– Де-е-евушек. Ты уже с тринадцати лет не девушка, - иронично хмыкнул странный слуга.
– А благодаря кому? А? Братик? И потом мы же говорим про возраст, а не про анатомические особенности женского пола.
– Еще скажи, что отчаянно сопротивлялась насилию со стороны собственного родного брата и никогда ему не простишь, - саркастически скривился «слуга».
– Не-а. Не прощу, - нежно улыбнулась девушка.
– В наказание ты не посмотришь больше ни на одну женщину и всю жизнь будешь любить только меня.
– А знаешь ли сестричка, как называется то, что мы с тобой делаем? Инцест! А знаешь какое наказание предусмотрено в нашем благословенном королевстве?
– Если ты не заметил, братик, - ничуть не испугалась девушка, - я прекрасно знаю про наказание. Поверь оно для женщин ничуть не легче, чем для мужчин. Ты не один рискуешь! Причем основную работу все-таки делаю именно я. Стараюсь изо всех своих слабых сил. Если узнают, наказание будет не в пример жестче.
– Плохо стараешься. Представляешь, каково это изображать слугу?
– мужчина скривился так, будто на светском обеде по ошибке сунул в рот большую дольку кислющего лимона и не может просто так выплюнуть. Приходится продолжать жевать дальше.
– Я! Барон дэ Колор! Должен изображать полоумного, жить в закрытых апартаментах и одновременно строить из себя доверенного слугу. Единственному, кому разрешено прислуживать твоему братцу. То есть, считай, самому себе. А? Каково?! Мне, аристократу до мозга костей, кланяться всяким... всяким... идиотам и еще прислуживать им. Знаешь как достало?!
– Милый, но ты же понимаешь. Так надо. Потерпи еще чуть-чуть. Немного осталось. Скоро мы все узнаем скорбную весть о том, что мой любимый, немного больной, братик убит разбойниками и грабителями. Мне придется порыдать над твоим телом, а потом... пото-о-о-ом, - голос девушки стал предвкушающе мурлыкающим, - я найду утешение в объятиях барона Стригора, за которого очень скоро выйду замуж.
– За кого-о-о-о?
– с угрозой протянул «слуга».
– Да за тебя же, глупенький! За тебя! Просто ты станешь бароном Стригором. Документы я уже подправила, а бедный «Франсоро» вскоре погибнет от рук бандитов и, вот какая жалость, до столицы так и не доедет. Лицо его будет так обезображено, что только я с уверенностью смогу его опознать. А я опознаю. Не сомневайся. Потом нам придется быстро пожениться, чтобы никто не успел наложить свою лапу на имущество. Я позже через своих людей проверю — может быть и имение этого Стригора удастся прибрать к рукам. Очень кстати пришел его выраженный галсорский акцент. Парень явно долго жил за границей. Скорее всего, все, кто его лично знал, давно забыли, как он выглядит на самом деле. Но это потом. Когда у нас все сладится.