Потому что лень. Книга 2
Шрифт:
Короче говоря, какие бы ни были различия в законах и традициях, столь неравный брак, скорее всего, никто не позволит.
Я тяжело вздохнул и собрался уже повернуться на спину, как по моему животу щекотными мурашками пробежали чьи-то (а то я не знаю чьи) пальчики, завершив забег финальным прыжком с захватом... приза.
– Что, хлипкий человечек, - горячим шепотом прямо мне в губы спросила Лучисола, - готов ответить за свои слова?
В этот раз мы любили друг друга так, словно паковали в дальнюю дорогу нежно любимые, донельзя хрупкие и фантастически драгоценные вазы — не дай боги поцарапать, тем более, разбить. Мы ласкались неторопливо и нежно. Наслаждались каждым движением, стараясь
Почему вдруг снова столь громкий финал? Наверное, напрасно я уже сознательно подбавил магии в процесс, но уже по своему. Очень хотелось доставить девушке настоящее удовольствие. Показать ей «нирвану» и «небо в алмазах». В Норстоуне наши дороги разойдутся, а так хоть память обо мне останется. Другого подарка придумать не могу. Считать ли ребенка подарком или, наоборот, нечаянно подложенной большой свиньей? Как относятся орчанки к внезапной беременности вне формальных отношений, да еще и от человека? Спокойно? Радостно? С ненавистью и презрением? Нет, не знаю, а узнавать, мягко говоря, стесняюсь. Поэтому только мои ласки и ничто другое. А кто еще сможет ей сделать так же хорошо? Хотя может быть орочьи шаманы и умеют, но я совершенно точно первым буду. Уникальным. Ага.
Клубочек внутри девушки немного подрос и интенсивностью свечения уже почти достиг ультрафиолета. Наверное, цвет что-то значит, но что именно, сказать не могу. Кажется, это изучается на следующем курсе лечебной магии.
– Бе-ер-р, - обольстительно потянувшись, Лучисола совершенно по-кошачьи мурлыкнула.
– Я решила позаботиться о тебе и назначить своим первым наложником. Пока единственным, но, думаю, больше мне и не потребуется. Ты останешься со мной навсегда. Я никуда и никогда тебя не отпущу. У тебя будет свой повар, прислуга, отдельное крыло в моем столичном дворце, бассейн, сад, лошади. Музыканты будут услаждать твой слух, а охрана и егеря сопровождать на охоте. Красивая одежда, драгоценности... Я буду давать тебе много денег на карманные расходы. Столько, сколько попросишь... в разумных пределах. Хотя тратить тебе все равно будет некуда — по первому твоему слову слуги купят и доставят все, что захочешь. Да. И с этого момента тебя постоянно будут охранять двое моих воинов. Пока давай поспим, а потом ты вещи сюда перенесешь. Жить будешь здесь, со мной. Ты рад?
О-о-о-о! Ка-а-ак я рад! Прямо падаю от счастья. Если бы не лежал, то упал бы точно. Подумать только! Получается, бежал от одной озабоченной вэри только для того, чтобы попасть в лапки другой. Хотя, та музыкантов и бассейн не обещала. Зато эта не сказала об ограничениях на мои услуги. То есть эксплуатировать меня будут по потребности и не по моей. Как у госпожи зачешется, так и потребят. Может прямо в бассейне. Или в саду с му...з-зыкантами.
Дохихикался! Жа-ани-и-и-иться надумал!! Дурачок, наивный! Деревня глухая, необразованная и сермяжная! Любо-о-о-овь... взаи-и-и-имность... Ага, как же! Будешь по команде «Фас!» поднимать флаг... своего достоинства и прыгать в койку, а по команде «Фу!» - спускать (флаг) и выпрыгивать. Словно подавальщик в самой зачуханной забегаловке с его холуйской улыбкой и неизменным: «Чего изволят уважаемые вэры? Не извольте беспокоиться. Сейчас все будет в наилучшем виде! Пальчики оближите! Мы мигом!».
А еще из разговоров орков я как-то слышал, будто среди орчанок принято делиться своими наложниками, а то и временно меняться. Как пудрой или кремом — попользовалась сама, дай попользоваться другим.
Перестарался! Точно перестарался!
В общем, нет у меня никакого желания остаток жизни провести любимой канарейкой в роскошной клетке, скрашивая ожидание прихода госпожи клеванием всяких вкусных зернышек. Свистеть-то придется по первому требованию и не дай боги сфальшивить — живо перья повыщипывают и зернышек лишат.
Отсюда вывод какой? А вывод единственный — надо бежать! Причем прямо сегодня, если даже не сейчас же. Жа-а-алко-то как бросать сытую спокойную жизнь под защитой лучших, после вампиров, воинов мира. Но. Ничего не поделаешь. Хочешь свободы — беги.
Не подавая вида о своих намерениях, прикинулся, будто безумно рад решению девушки, чмокнул ее в сладкие губки и слез с кровати. Лучисола с видом доброй богини, в порыве неземной щедрости высыпавшей целый мешок благодеяний на голову недостойного, повернулась на бок и умиротворенно уснула. Я, стараясь не шуметь, встал, свернул одеяло и подушку так, чтобы мое отсутствие под ним обнаружили как можно позже и тихо выскользнул из номера. В коридоре никого не было. В одном из снятых нами номеров слышался приглушенный голос Огробора, который, судя по всему, инструктировал воинов перед выходом в город.
По обычному распорядку, останавливаясь в крупных поселениях, почти все телохранители вместе с госпожой в обязательном порядке проводили поиск какого-то орка, ушедшего из степей в наемники. В наемных помещениях оставался только дежурный, которого оставляли в номерах для присмотра за вещами и связи с поисковыми группами. Сегодня, скорее всего, поиски будут продолжаться обычным порядком.
Стараясь ничего не забыть, в том числе и дареное, я стал собирать свои вещи, оставив чуть приоткрытой дверь номера. Если бы кто и заглянул, увидел бы обычную картину — слуга наводит порядок.
Упаковав покомпактнее два мешка, я стал дожидаться, когда, наконец, все уйдут. Минут через десять шаги орков затихли. На всякий случай, я выждал еще десять минут, после чего закинул мешки на плечи, схватил в охапку зимнюю одежду и вышел из номера. По коридору неспешно прогуливался дежурный, а у двери номера Лучисолы по бокам стояли два телохранителя при полном вооружении. Это было необычно и, вероятно, связано с утренним скандалом. Только вот непонятно — телохранители сейчас защищали девушку от всех или всех от девушки? Когда она меня за шкирятник тащила к себе в номер, громогласно выражая свое возмущение моими, по-сути, невинными словами, орчанка явно готова была разнести в пыль и брызги все препятствия, оказавшиеся на ее пути. Живые и не живые, одушевленные и не одушевленные.
Дежурному орку громко, чтобы услышали и те двое придверных, сказал о переселении в одноместный номер этажом ниже, и получил от всех напутственные ухмылки. Они, наверняка, дружно решили, будто правильно поняли, за какие такие заслуги меня одарили отдельной комнатой, пусть и пониже классом, чем на этом этаже. На самом-то деле переселение в апартаменты самой госпожи, если рассматривать его как поощрение, то наверное повыше одноместного номера будет. Только вот у меня нет никакого желания разбираться в видах поощрения постельных грелок. Разве важно на какую золотую блямбу повесили, а на какую только серебряную, если греют одинаково?