Потому что лень
Шрифт:
— На это я могу вам ответить очень просто, — вмешался Фаролли в речь начальника гостап. — Мне самому и практически всем преподавателям точно также, как и адептам, лень переодеваться. Только и всего! И не надо искать заговоры там, где их нет и не было!
— Вы мне, наконец-то, назовете имя этого таинственного адепта? — с некоторым раздражением спросил король.
— Беролесс вэ Хантаги. Он же Нико. Он же Бер, — ответил Толлибар. — Он же…
Мрачный взгляд главтапка королевства уперся в герцога вэ Селор.
— Договаривайте, — глухо буркнул герцог.
— Он же якобы сын присутствующего здесь герцога. Так, во всяком случае, говорят слухи, которые кто-то старательно и довольно умело распускает. Вы ничего не хотите нам сказать
Густую, удушливую, тишину после слов руководителя тайной службы можно было рубить мечом на крупные куски и раздавать на сувениры.
— Вынужден выполнить неприятную функцию черного вестника и сообщить вам, вэр герцог, очень неприятную новость. Вашего сына… настоящего) сына, нашли. Он умер от передозировки «сладкой пыли». Последние дни он прожил в аду. Личном аду. Каждый день ему мерещилось, будто за ним пришли мстители из клана Каприони, и он прятался по самым темным углам, бесконечно переезжал, пил. А когда алкоголь перестал приносить успокоение — перешел на «пыль». Мои агенты вышли на него почти случайно — ловили торговцев этой дрянью. Так что, примите мои соболезнования, вэр герцог.
На лицо повелителя вэ Селор было страшно смотреть, настолько быстро оно осунулось и побледнело. Под глазами чернотой залегли тени, а в глазах затаилась тусклой искрой боль. Каким бы ни был его сын, герцог всегда будет помнить его малышом. Великом. В детстве сын не выговаривал трудную букву «эр» и на вопрос: «Как тебя зовут, малыш!», — отвечал, запинаясь: «Белол-лик». Родители всегда помнят своих детей в первую очередь малышами. Такими они и остаются до самой старости. Герцог вспоминал сейчас, как с радостным криком бежал его сын навстречу. Как серебряными колокольчиками рассыпались его смешинки по залу дворца, когда сильные руки отца подбрасывали мальчика высоко-высоко вверх. Такие добрые. Такие надежные. Такие любящие. Подбрасывали и ловили. Подбрасывали и ловили. А мама стояла рядом и счастливо улыбалась. Потом нежные детские ручонки крепко-крепко обнимали шею отца, а губки, щекоча ухо, горячим шепотом рассказывали страшно таинственные детские секреты, которые ребенок копил в себе, чтобы поведать только папе и никому больше. Только папе. Потому, что он сильный и умный. Самый сильный в мире, самый умный и самый добрый. Только он способен понять.
— Пожалуй, скажу я, — нарушил тишину эльф, — поскольку принимал в этом деле самое непосредственное участие. Сон, ты позволишь? — после равнодушного кивка герцога, Лассиэль продолжил. — Думаю, ни для кого не будет открытием то, что происходит с сыном моего друга, Бероллесом? Простите, происходило. Поэтому вы поймете почему мы с герцогом решились на этот шаг. Мы считали на тот момент хорошей идеей отвести от настоящего Беролесса угрозу, временно заменив его на совершенно постороннего человека. Мы надеялись, что клан Каприони сконцентрирует внимание на подменыше и потеряет время. Потом мы бы нашли настоящего сына герцога, отец провел бы с ним воспитательную работу, и молодого человека заменили бы на истинного Беролесса.
— Ага, — продолжил мысль король. — А клан Каприони к тому времени или убил бы двойника или убедился бы, что он — ложная цель и прекратил поиски в академии. Хитро.
— Именно так, ваше величество. Вы знаете мое отношение к «дутикам», но здесь я сам лично сделал такого из простого мастера утех. То есть я хочу сказать, в тот день мне казалось, что это простой мастер утех. А что еще мы могли подумать, увидев Димликору провожающую парня похожего на сына герцога. Мало того, Дили еще и одежду брата ему подарила. Конечно, для герцогини невесть какой дорогой подарок, но, тем не менее, о многом говорящий. К тому же девушка будто светилась вся. Сомнений в том, что она сегодня вступила во взрослую жизнь и ей очень понравилось, ни у кого не возникло. Сон мне логично объяснил и сходство парня с его сыном. Дело в том, что супруга герцога очень любит… простите, любила младшенького и давно обещала непременно
— А почему это на твой?! — с некоторым раздражением встрепенулся Фаролли. — На моем факультете ему ничуть не хуже!
— Да как ты не поймешь, Фар, что лекари такого уровня на дороге не валяются. Я теперь полностью убежден, что именное этот Нико исцелил дочку герцога, которой девяносто девять из ста грозило бесплодие в результате полученной травмы, — эльф осекся и виновато посмотрел в округлившиеся глаза герцога. — Прости, Сон. Я не хотел причинять тебе боли, поэтому молчал. Но все разрешилось вполне благополучно и этот парень полностью исцелил твою дочь. С ней теперь все в порядке! Со-о-о-н! Герцог вэ Селор! Ты меня слышишь.
— Да, Лас! Слышу. Простите. Сначала сын, потом про дочь узнаешь…
— Так! Сон, я тебе искренне сочувствую, прими мои соболезнования, но времени крайне мало. Все! Прекратили отвлекаться! — приказал король. — Я хотел бы спросить Лассиэля. Почему вы не распознали в мастере утех мага?
— А разве я не говорил? Ах, да. У него аура обычного бездарного человека.
— Вот как? Тогда как можно объяснить его успехи в исцелении и алхимии?
— Лично я никак не могу объяснить. Когда мы с Виссимэлем наблюдали за этим молодым человеком я обратил внимание, что его аура осталась в неизменности. Сколько я влил в него магической энергии, столько в нем и осталось. Что, согласен, само по себе странно.
— Болясий. Есть у вас что-нибудь добавить? Ведь та девушка из госпиталя, насколько я понимаю, тоже имеет ауру обычного человека.
— Добавить? Скорее нет, чем да. Мы еще не распознали природу ее дара и ничего на этот счет ответить не можем. Только не подкрепленные исследованиями гипотезы.
— Тогда что конкретно вы меняете в методике вступительной проверки?
— Будем предлагать абитуриентам посмотреть на бутылочку со змейкой.
— Понятно. А какие есть мнения насчет этого Нико, который сейчас Беролесс? Самсур. Вы одновременно и хороший алхимик и в то же время маг-стихийник. Не так давно ваши теории вызывали нешуточные баталии среди теоретиков магии. Может и на этот счет у вас появилась теория?
— Честно говоря, ваше величество, пока нет. Слишком мало фактов. Причем практически все они могут быть объяснены действиями артефактов. При этом и способности этого парня, которых по уверениям многоуважаемого Лассиэля он разглядеть не сумел, находят вполне логичное объяснение. То есть их как не было, так и нет. Всего-навсего. То, что удалось рассмотреть в представленных образцах препаратов, показывает наличие в них сверхтонких сплетений невообразимой сложности, структура которых остается для нас совершенно неизвестной.
— И что же вы там разглядели, если структура, по вашим же словам не видна? — с сарказмом уточнил государь.
— Если приводить образное сравнение, ваше величество, то можно представить нижу. Обычную нижу. Мы без помощи магии и банального увеличительного стекла видим, что она представляет собой отнюдь не однородную структуру. Мы даже видим, что нить скручена из каких-то волокон, но сами волокна и их структуру видеть не можем. Точно также в указанном алхимическом продукте мы видим «нить», но не имеем достаточно сильного увеличительного стекла, чтобы разглядеть детали. Т аким образом, я считаю, что мы столкнулись с последствиями применения артефакта. Да! Необычного! Да! Очень и очень эффективного! Но разве можем мы сказать, что никогда не сталкивались с чем-то подобным? Пусть не таким мощным по воздействию, но все же обладающим очень интересными свойствами. В частности не вы ли, уважаемый Фаролли, как-то рссказывали про необычный артефакт, преобразующий виноградный сок в великолепное, выдержанное, вино?