Потому что (не) люблю
Шрифт:
— Мне кажется, или этот Мистер Мускул её лапает?
— Это хореография такая! — зло отрезал я и в четыре больших глотка допил коньяк.
Музыка закончилась, ребятки сорвали очередной шквал аплодисментов, но на этот раз решили больше не плясать. Возвращаясь к столику, о чём-то переговаривались, смеялись, а потом Маринка увидела Анжелку и — щёлк! — словно в стену врезалась. Растерялась на мгновенье. Мне показалось, ну всё, сейчас снова замкнётся, но нет, она подхватила Кирея под руку и рассмеялась. А подойдя к столику, небрежно плюхнулась
— Умираю, пить хочу!
Я налил ей шампанского, она кокетливо салютнула мне фужером:
— Мерси боку!
Сцепились с ней на мгновенье взглядами. Маринка явно всё ещё была растеряна, но усиленно пыталась это скрыть.
— Предлагаю выпить за знакомство, — предвосхитила её первый глоток Анжелка. — Я Анжелика, в прошлом секретарь Данилы Александровича, а ныне — гуляю сама по себе. Но до сих пор с нежностью вспоминаю тот дружный коллектив, под руководством такого замечательного директора!
— А почему же вы тогда ушли, если вам там всё так нравилось? — улыбнулась Маринка, но я знал эту улыбку. Внешне вполне дружелюбная, на самом деле она означала, что где-то там в мягких кошачьих лапках зудят когти.
— Обстоятельства, — в тон ей, многозначительно улыбнулась Анжелка.
Бжикнул мой телефон, я заглянул в него полуукрадкой. Сообщение: «У Влада начались судороги и нас положили в больницу. Сейчас будут делать капельницу»
С трудом проглотил шумный вдох, отложил телефон. Тревога ударила, как профессиональный боец без правил — исподтишка и на поражение. А ещё, захлестнула злость на Сашку, и отчаянная потребность немедля начать делать хоть что-то, чтобы быть уверенным — с сыном всё будет в порядке. Как можно было отказаться от больницы ещё в первый раз? Ну что за баба? Что за безответственность?!
Почувствовал на щеке Маринкин взгляд, но поднять в ответ свой не решился. Словно последний, загнанный в угол гад, сделал вид, что не заметил. Нервно покрутил в пальцах пачку сигарет. Всё, как всегда, навалилось скопом, хоть порвись. Бесконечная трясина лжи, которая затягивает всё сильнее. И как мне вообще с самого начала могло прийти в голову, что это подарок судьбы, а не грёбанное начало конца? Впрочем, нет. Это действительно подарок судьбы — неожиданный и бесценный, но, как ни крути, болючий и подобный бомбе замедленного действия…
Четыре года назад. Июль 2014.
Гнал уже за сто пятьдесят, насилуя к чертям движок, сжигая на заносах резину. Казалось, если выжму ещё хоть десятку — скорость сравняется с болью и произойдёт что-то, что принесёт наконец облегчение. Например, педаль до упора в пол, руль резко вправо — через двойное ограждение перил, и с моста в Волгу… Пара мгновений свободного падения, потом минут пять подводных мучений — и всё. Вернее НИЧЕГО. Как же хотелось этой абсолютной пустоты и тишины!
Или стена. Это даже лучше. Педаль в пол и прямиком в серый бетон! Так, чтобы ни одна подушка безопасности
Впрочем, какая к чёрту память? Зачем? Пусть будет НИЧЕГО. Просто ничего. Педаль в пол, в пол, в пол…
…Ремень безопасности ударил в грудь, чуть не оторвалась от сумасшедшей инерции башка… И я понял вдруг, что ногу на педали тормоза аж свело от напряжения, а всего сантиметрах в тридцати перед капотом — та самая вожделенная стена.
Обалдело выполз из тачки, привалился к её боку. Обалдеть. Вот просто обалдеть! Всё чего не хватает сейчас Маринке для полного счастья — это, конечно же, двух сотен миллионов инвесторских денег долга, которые повиснут на ней, если я сдохну.
Не, так не пойдёт. Сдохну после официального развода.
Едва подумал об этом, как снова накатила такая тоска, что хоть вой. Вот это её «потому что не люблю» — это как грёбанный приговор, всё-таки произнесённый вслух. Но на самом-то деле я ведь и раньше чувствовал, просто надеялся, что пронесёт. Не вышло.
Чуть поодаль заторможенно поднималась со скамейки офигевшая от моего эпичного появления молодёжь. Парни, девчонки, гитара. Жизнь, молодость, стерва-любовь. Святая наивность.
— Эй, мужик… — окликнул меня кто-то из парней. — У тебя там всё нормально?
Нормально? Я усмехнулся.
— Пацаны, где тут поблизости можно надраться в хлам?
— А тебе не хватит уже, дядь?
— Где?
— Там, — махнул парень рукой, — прямо по дороге, за поворотом, бар есть с дискотекой.
И на этом самом повороте, не успел я выехать из-за куста, в бочину мне воткнулся какой-то смертник без света и габаритов. Я выругался и вылез из машины.
Это оказался «Лифан Смайл», за рулём баба — руки обнимают руль, на них упала голова. Не двигается. Кинулся туда, в несколько рывков распахнул перекособоченную дверь и замер… Баба рыдала, но слёзы её вовсе не походили на болевой шок. Скорее истерика. Тронул за плечо:
— Эй, ты как?
Она глянула на меня мельком и, снова уткнувшись лицом в руль, продолжила рыдать.
— Слышь, ты как? Не травмировалась? Эй!
Она оторвала голову от руля, посидела глядя в пустоту перед собой.
— У нас такая любовь была! С первого взгляда. Пять лет. А сегодня он сказал, что нам надо развестись, потому что я, видите ли, оказалась не его человеком. Говорит, не расстраивайся, так бывает. — Всхлипнула. — Да лучше сразу сдохнуть!
— Пфф…
Что ещё сказать, я не нашёлся. Просто прекрасно её понимал. Как и то, что встреча с гайцами мне сейчас, по пьяной-то лавочке, вообще не с руки.
— Ну если ты в порядке, давай без ментов расходиться. На счёт денег я…
— Согласна! — перебила она и, утерев слёзы, принялась вылезать из своей коробчонки. — И денег мне не надо. Просто отвези туда, где можно как следует надраться.