Потому что я люблю тебя
Шрифт:
— Только грабить. Ни в чем другом я не участвую, — отрезал он.
— Но, Кристиан, ты ведь говорил, что у тебя есть мама. Неужели, она не может тебе как-то помогать?
— Из-за нее я всё это и делаю, — огрызнулся Кристиан. Его поведение начинает пугать. — Прости, — тяжело выдохнул он, заметив мою реакцию.
— Это она выгнала тебя из дома?
— Нет. В моей семье всё слишком сложно.
— Расскажи. Возможно, я смогу тебя понять.
— Понять? Ты? Меня? — с насмешкой сказал Кристиан. — Ана, мы слишком разные, чтобы ты смогла меня понять. Наши жизни — два разных мира. Ты красивая, умная, учишься в хорошем месте, подрабатываешь. У тебя есть планы на будущее, ты точно знаешь, чего хочешь от этой жизни, — спокойным и немного грустным голосом проговорил
— Вот именно поэтому у тебя и нет друзей, — возразила я. — Ты закрыт ото всех. Ты не даешь шанса другим. Нет, я не говорю доверять всем кому нужно и не нужно. Но не ищи в каждом врага, не все люди такие плохие, какими ты их представляешь, — я положила ему руку на плечо. — Будь более отрытым, — «хотя бы со мной» — мысленно добавила я.
Кристиан посмотрел мне прямо в глаза. Его взгляд был таким задумчивым, в нем мелькали миллионы чувств. Казалось, он хотел найти ответ на какой-то невысказанный вопрос. Я не могла понять, о чем он думает; не знала, что от него сейчас можно было ожидать. Зная переменчивость Кристиана, я уже было готова к тому, что он разозлится и начнет свою тираду «Ты меня не знаешь!», «Не лезь не в свое дело!», и к прочему, но, к счастью, такого не произошло. Грей только опустил взгляд в пол и начал говорить.
— Моей матери было около шестнадцати, когда он забеременела мной от какого-то придурка, который свалил, как только узнал о беременности. У мамы никого не было. Только ее дедушка, который согласился приютить ее. Он умер, когда мне было два-три месяца. У мамы не было совершенно ничего. Ни денег, ни родственников, ни друзей. После она как-то познакомилась с каким-то сутенером и начала работать на него, — Кристиан прочистил горло, давая понять, как ему неприятно название этой профессии. — Он был слишком жесток и груб со мной и матерью. Она постоянно старалась защитить меня, из-за чего получала и сама. Из-за этого ублюдка я не разговаривал до шести лет. Когда мне было лет девять, его посадили, а мама покончила со всем этим и начала работать сразу на нескольких работах. После у нее появился Стив — ее любовник, мужчина, сожитель, не знаю. Он живет с ней уже около десяти лет, но так и не женился. Потом у меня появилась сестра, и маме пришлось кормить нас двоих. Все это время я видел как ей трудно, как она вкладывает всю себя в нас. Мне было двенадцать, когда я впервые стащил у какого-то мужика кошелек. Там было не так уж и много. Почти пятьдесят баксов. Я накупил всем нам продуктов. Я чувствовал себя героем, когда увидел счастливую улыбку сестры при виде конфет, которые я купил специально для нее. Думаю, мама догадывалась, откуда я взял деньги, но она ничего не сказала. Разве, что она и сама способна нас прокормить. Но, тем не менее, я не прекратил это. В пятнадцать я впервые ограбил небольшой магазинчик. В семнадцать начал продавать наркотики, а в восемнадцать угонять тачки и грабить людей.
— Так, значит, ты все это делал только ради своей семьи?
— Да. У меня не было другого выбора. Сейчас моя мама серьезно болеет. В тот вечер… когда мы впервые встретились меня взяла полиция. Копы позвонили маме, чтобы она забрала меня, но она не смогла по состоянию здоровья, и за мной приехал Стив. Дома он начал кричать и обвинять, что именно из-за меня заболела мама; говорить какое я дерьмо, что так себя веду, когда для меня делают абсолютно все. В итоге мы подрались. Из-за этого маме стало плохо, и ее забрали в больницу. После этого случая Стив сказал, чтобы я больше не возвращался домой, потому что мои поступки и поведение не очень хорошо влияют на состояние мамы. Так я и оказался здесь.
Сейчас я видела перед собой совсем другого Кристиана. Он был таким открытым, честным. Я видела, что для него это не просто разговор о семье. Он никогда и никому не открывался до этого; не думал, что для кого-то это может быть важным или интересным.
— Вот сейчас я точно могу сказать, что понимаю тебя, — с мягкой улыбкой сказала я, взяв
— Правда?
— Конечно. Да, я не могу понять тебя в том, как это — жить таким образом, но я понимаю, что это такое, когда ты заботишься о матери, ведь никого кроме нее у тебя никого нет.
— Расскажи, — попросил Кристиан, сжимая мою ладонь.
— Да, рассказывать особо нечего. Моя мама сейчас замужем в четвертый раз. Впервые она вышла замуж за моего отца, но он погиб еще до моего рождения. После был Рей. Этот человек просто заменил мне отца. Я даже взяла его фамилию. Но когда мне было тринадцать, мама с ним развелась. Для меня это был достаточно переломный момент в жизни. Ведь я любила их одинаково: и маму, и папу, но каждый из них жил в разных штатах, и я просто разрывалась между двух огней. Потом у мамы появился Стив. Этого типа я возненавидела с первой встречи, но маме ведь ничего не докажешь, поэтому мне пришлось терпеть его. Но не долго. Он начал выпивать и однажды ударил маму. Она простила его. Но повторилось еще и еще, однако, когда он поднял руку на меня, мама с ним порвала. Хотя после этого ей было очень тяжело. Она впала в глубокую депрессию, и поэтому мне пришлось ухаживать и за ней, и за собой. Для меня тогда в мои пятнадцать это было так странно. Да, я была уже взрослой, а ухаживать за кем-то было для меня так чуждо, но после это уже стало привычкой. Через годик она познакомилась со своим последним мужем, Бобом. Он мне нравится, и, мне кажется, мама счастлива с ним. И я, наконец, смогла быть спокойна за нее и со спокойной душой переехала в Сиэтл. Говорю же, рассказывать толком нечего, но все же…
— Я рад, что ты смогла понять меня, — с еле заметной улыбкой произнес парень.
— А я рада, что ты хоть немного смог открыться мне и не быть таким говнюком, которым я привыкла тебя видеть, — улыбнувшись, сказала я, вставая с дивана.
— А ты, увы, так и осталась всё той же милашкой-занозой в заднице, которая лезет куда не надо было бы и следит среди ночи за парнями.
— Я не следила за тобой!
— Да ты что?
— Ой, всё, хватит! Мне пора, — я начала направляться к двери.
— Ана, постой, — окликнул меня Кристиан.
— Да? — я повернулась к нему.
— Только, пожалуйста, не…
— Я никому ничего не расскажу, если ты об этом.
— Спасибо, — улыбнулся парень. — До завтра?
— Да, конечно. До завтра.
Я вышла из комнаты и отправилась вниз, чтобы выйти через нормальный выход, потому что второй раз лезть через окно я точно не буду.
На следующий день я не могла прекратить бросать взгляды на Кристиана. Я замечала, что он тоже смотрел на меня. Казалось, что он сомневался, что я никому не рассказывала о том, что он живёт в Центре. И, хотя мне было трудно врать и я не понимала, как можно жить в Центре, я не собиралась кому-то рассказывать про это. Я верю, что он знает, что делает, поэтому и сможет сам разобраться с этим.
Завтра в Центре пройдёт день игры для сирот. В этот день мы выставляем все игрушки, которые удалось собрать на пожертвованиях, а люди приходят, чтобы поиграть с детьми из приюта, чему-то научить их и просто провести время. После таких дней обычно некоторые успевают так сильно привязаться к ребёнку, что потом забирают его к себе.
Поэтому сегодня ребята приводили в порядок зал, где всё это будет проходить. Я наблюдала за Кристианом, который достал коробку с игрушками и раскладывал их. Я решила подойти к нему.
— Привет, — я подошла к Кристиану, который складывал детские вещи, пожертвованные для малышей из детдомов.
— Привет, — он улыбнулся. — Как ты? Я тебя сегодня почти не видел.
— Не спрашивай, — устало выдохнула я. — Уже устала здесь за всеми бегать.
— Уже не рада своему добровольному согласию этим заниматься? — съехидничал он.
— Нет. Просто, если бы все работали, как ты, всё было бы нормально.
— И как же я работаю?
— Хорошо и не ноешь всё время.