Потопленная «Чайка»
Шрифт:
Председатель взволнованно ходил по кабинету. Потом подошел к нам. Начальник быстро поднялся с кресла, я тоже. Председатель крепко пожал нам руки и сказал на прощание:
— Упоминание Марткопской иконы в вашей докладной заставило меня вспомнить эту не очень приятную беседу. Не имеет ли похищение какой-либо связи с этим старым французом — любителем чужого добра? Может, так, а может, и нет. Во всяком случае, единомышленников у него там немало... Ну, желаю удачи!
Мой рабочий кабинет был открыт настежь. Старший оперуполномоченный Владимир Пиртахия с озабоченным видом ходил из угла
— Слава богу! Я готов был на стену лезть от нетерпения! — воскликнул он, увидев меня, и вздохнул с облегчением.
Я понял, что он хочет сообщить мне что-то чрезвычайно важное. Повесив на вешалку фуражку и пальто, я сел за свой письменный стол и приготовился слушать. В глубине души меня мучили сомнения: мы там, у председателя ЦИКа, наобещали бог знает что, преступник, по нашим уверениям, был чуть ли не у нас в руках. А так ли все просто? Вдруг все наши подозрения ошибочны? Вдруг мы идем по ложному следу?
— Что случилось? Есть новости? — спросил я у Пиртахия, который смотрел на меня, словно видел первый раз в жизни. Видно, его удивила моя необычная невнимательность и рассеянность в такой момент. У него важное донесение, а я молча размышляю о чем-то своем! Было от чего удивиться.
— В цирковом хоре обнаружен четырехпалый мужчина.
Эта короткая фраза сразу вернула меня в рабочую обстановку. Как будто меня окатили холодной водой, и я тотчас же пришел в себя. Все посторонние, не относящиеся к делу рассуждения отошли в сторону, осталась одна мысль, одно стремление. Перед моими глазами была лишь рука преступника с четырьмя растопыренными пальцами.
— Дальше! — воскликнул я, подбегая к Пиртахия.
— Кондуктор был прав. Он действительно оказался певцом из хора. — Оперуполномоченный сел, достал из кармана коробку папирос и спокойно сказал: — В десять часов они вышли из дома...
— Кто — они? Из какого дома? — прервал я его. Владимир, видно, только сейчас вспомнил, что я ничего не знаю о последних результатах розыска.
— Ах, да! — Он виновато улыбнулся и пояснил: — Я ведь еще не говорил: тот певец со своим дружком-верзилой проживают, как мы выяснили, по улице Орджоникидзе, дом 86.
— Вы не ошибаетесь? Это именно те, кого мы ищем?
— Именно те! Мои ребята даже ухитрились обследовать его гардероб. Нашли плащ, тот самый, о котором нам говорили, — двусторонний, с черной подкладкой, блестит, как спинка таракана.
Пиртахия привстал, собираясь уходить, но я снова усадил его и заставил рассказать все сначала, со всеми подробностями.
Владимир Пиртахия был одним из самых любимых моих сотрудников. Он пришел на следственную работу из армии. Его как-то сразу же все полюбили — этот плотный, крепко сбитый парень отличался дисциплинированностью, энергией и исполнительностью. Я испытал его в деле, когда нам пришлось столкнуться лицом к лицу с вооруженной бандой. Пиртахия случайно оказался в моей группе. Он проявил тогда мужество и хладнокровие, особенно поразительное у новичка в нашем деле. Вскоре после этого задания мне удалось добиться его перевода в мою группу, и с тех пор я привык всегда видеть рядом с собой этого энергичного, остроумного и жизнерадостного человека.
— А как насчет пальца?
— На правой руке не хватает одного пальца.
— Как вам удалось выяснить все это так скоро?
— Ничего особенного! Адрес мы разузнали в филармонии. Один
— Молодцы ребята! А дальше?
— Дальше... — Пиртахия рассказал без передышки, как им удалось увидеть четырехпалого и его напарника. Как видно, именно этот, второй преступник, и закрыл задвижку дверей храма и снял икону со стены. Его зовут Сергей Стась, четырехпалого — Борис Саидов. Что касается третьего, который стоял на улице, личность его пока не установлена.
По словам «электромонтера», Саидов и Стась выглядели очень усталыми, покрасневшие глаза свидетельствовали о бессонной ночи. В десять часов они вышли из дому и, пройдя по Вокзальной улице на Плехановский проспект, направились в сторону улицы Жореса. Стась держал в руках маленький чемоданчик, какой носят обычно спортсмены. Чемоданчик обтягивал белый матерчатый чехол, на котором красными нитками был вышит орел с распростертыми крыльями.
— Стась и Саидов вошли в дом номер 114 по Плехановскому проспекту, квартира 4. — Во время своего доклада Пиртахия то и дело заглядывал в папку, где были собраны отчеты всех оперработников, ведших слежку. — Два дружка оставались в этом доме недолго. Когда вышли, чемодана с ними уже не было. Один из наших сотрудников незаметно приблизился к подозреваемым настолько, что смог расслышать их слова. — Пиртахия достал из папки листок бумажки и стал читать:
— По московскому времени? — спросил Стась.
— Да, в шесть часов по московскому времени. Только ко мне не подходи, — ответил Саидов.
Они зашли на почту. На втором этаже Саидов передал в окошко заранее заполненный телеграфный бланк.
— Текст? — спросил я нетерпеливо. Владимир достал из папки другой листок.
«Харьков Главпочтамт До востребования
Бернарду Кавриге
Выехала двадцать третьего Встречай
— Выйдя из почты, они вернулись домой, — завершил свой доклад Владимир, завязал шнурочки на папке и положил ее мне на стол.
— Всё? — спросил я, но даже не стал дожидаться ответа. Все было ясно. Сейчас надо продумать все детали услышанного и наметить план действий. Что мог означать, например, орел на чехле чемодана? Я задумался.
Пиртахия долго ждал, не прерывая моих мыслей. Увидев, что я с облегчением вздохнул, он указал на папку:
— Там описание их внешности и особых примет...
— Установили наблюдение за домом 114 по проспекту Плеханова? Узнали, кто живет в четвертой квартире?
— Будьте спокойны, все сделано.
Я раскрыл папку и стал читать описание внешних примет подозреваемых:
«Борис Саидов. Среднего роста. Плотный. Круглое смуглое лицо. Коротко подстриженные, черные как уголь усы. Черные беспокойные глаза. Тонкий удлиненный нос. Губы полные, слегка раздвоенные посередине. Волосы — курчавые, спадают на лоб до бровей. Говорит густым низким голосом. Возраст — около 30 лет. Одет в черный костюм, черное драповое пальто, белую сорочку, под пальто — красное в белую горошину кашне. На голове — черная кепка... С правой руки не снимает коричневую кожаную перчатку — должно быть, потому, что на этой руке не хватает среднего пальца.