Потрошитель

Смит Никс

Преодолев один марш, они снова встали по бокам двери второго этажа. Молоток был уверен, что источник звука был еще выше, но решил быть методичным и проверять все последовательно. Микки кивнул, и Молоток распахнул дверь. Микки ворвался внутрь, а Молоток последовал за ним. Никаких признаков того, что здесь кто-то побывал, не обнаружилось. Они двинулись по лестнице на третий этаж и повторили всю процедуру. Молоток потянулся к ручке, но в этот момент дверь сама со страшной силой распахнулась, врезалась в него и сшибла с ног.

Падая, он услышал вскрик и грохот «АК», установленного

на стрельбу очередями. А потом вдруг все стихло.

Молоток привстал на колени, помедлил, чтобы отдышаться. Все болело – голова, руки, буквально все. Но это не важно, с болью он справится. Хуже было с чувством равновесия – в голове шумело, а пол раскачивался под ногами. Опираясь рукой о стену, он встал на ноги. Прошло еще несколько секунд, прежде чем он смог оглядеться.

Створка двери заслоняла ему поле зрения, он открыл ее полностью – Микки лежал в дверном проеме. От его головы остались только кровавые руины, лицевая часть черепа была полностью снесена. Мозги вывалились наружу, правая рука была ободрана до кости. Грудная клетка представляла собой одну сплошную рану, из которой на пол хлестала кровь.

Молоток заскрежетал зубами. Он весь облился потом, но трясло его не от страха – в крови бурлил чистый адреналин. Нет, это был не страх. Молоток пришел в неистовство, он вскинул оружие и дал очередь в потолок.

– Ты, сраная сука! Все, ты мертвая! Я убью тебя! Эту ведьму унесут отсюда в гробу!

Все, она уже дохлая!

Тикки остановилась в проходе между ящиками и прислушалась. Вопли Молотка, то, как он впустую расходовал боеприпасы, впечатления на нее не произвели. Она только подавила в себе желание немедленно ответить ему той же яростью.

Что ж, человечек, приди и возьми меня… Посмотрим, что из этого выйдет.

Ее бы вообще здесь сейчас не было, если бы она не чувствовала себя в состоянии отразить любую угрозу со стороны Молотка и его орлов. Вне зависимости от того, следует ли Тикки своим животным инстинктам или рациональным побуждениям, на двух ногах или на четырех, но она в любом случае не дура и не самоубийца. Это ее прихоть – то, что она сейчас охотится, пребывая в своем естественном обличье. Она избрала тактику заманивания, которой ее учила мама. Этих парней, что вздумали на нее охотиться, Тикки воспринимала как дичь – так велела ей Природа.

Примерно в середине зала она пригнула голову и ударила лапой по высокому штабелю картонных ящиков раз, потом другой. Когда штабель повалился на пол, она отпрыгнула в боковой проход и, сделав по нему петлю, снова выскочила в главный проход в дальнем конце склада.

Она двигалась без усилий, мягко и плавно. Ее когти оставляли на бетонном полу следы, но поступь была бесшумной.

Ей нетрудно было выяснить, кто за ней охотится, – слухи носятся по улицам, умей только слушать. Те, кто за ней охотились, раздавали деньги за информацию направо и налево и при этом слишком спешили. Привести их сюда, в складское здание на берегу реки, было до смешного легко. Ей помогли друзья Стила.

Молоток снова что-то заорал и дал очередь откуда-то слева. Он шел к груде поваленных коробок. Тикки

не нужно было даже прислушиваться к шуму, который он при этом производил. Она чуяла его путь. Тысячи запахов заполняли ее ноздри с каждым вдохом. Некоторые были несущественны – пластик, картон, бетонная пыль. Запах Молотка выделялся резкостью, вспыхивал, как маяк, рисуя в ее мозгу постоянно меняющуюся карту складского зала.

– Ты мертва! Ты падаль! – снова взревел Молоток.

Грохнула автоматная очередь. Тикки ждала. Молоток вывернул из-за угла и оказался в каком-то полуметре перед ней – лицом к лицу. Человек среагировал инстинктивно – он рванулся назад. Запах изумления и ужаса наполнил воздух. Молоток успел вскинуть «ингрэм» и направить ей в лицо, но она уже поднялась во весь рост, обрушила на него свою тяжелую лапу и выбила у него из рук уже начавший стрелять автомат. От грохота выстрелов у нее заложило уши.

Оружие отлетело в сторону, Молоток вскрикнул и, закрутившись волчком, отшатнулся. Он пытался зажать окровавленную рану на руке – вместе с оружием удар лишил его и части плоти. Тикки снова встала на задние лапы и нанесла еще один удар, обдирая противника своими страшными когтями. Молоток выхватил еще один пистолет, но она выбила и его. Он схватился за нож, но и нож она выбила, разодрав Молотку руку от плеча до запястья. Он вскрикнул и упал, но тут же вскочил и побежал прочь. Но нет, она уже ждала его и сбивала с ног раз за разом, пока он с воплем не опрокинулся на спину.

– Пусти! Пусти меня!

Она прихлопнула его лапой к полу, обнажила, клыки и зарычала. Воздух наполнился острым запахом отчаянного ужаса, который испытывал Молоток. Вот теперь все, как надо, вот теперь она получила то, что ей требовалось. Всякий, кто вздумает на нее охотиться, должен источать ужас, должен бояться.

Ее уши подергивались от удовольствия, и она наконец перекусила Молотку горло. Это цена за охоту на охотника. Все по законам Природы. И это правильно.

08-14-54/04:46:51

Пустить камеру.

«Сони СВ-5000», встроенная в шлем, как всегда, включилась с помехами и разрядом статического электричества. Скитер щелкнул кнопкой контроллера на запястье, чтобы вывести в кадр картинку с киберглаза и всю техническую информацию. Какого черта рисковать своей шкурой, если еще что-то и не запишется!

– Скитер! – нетерпеливо поторопила Джей Би. – Я в кадре?

Скитер ткнул в ее сторону пальцем. Дура! Ты уже в кадре! Давай, начинай трепаться, задница с ушами!

Джей Би поднесла микрофон ко рту.

– Я Джой Бэнг из Дабл Ю-Эйч-Эй-Эм! «Независимые Новости». Я на набережной Филадельфии, где по сообщению, перехваченному нами на полицейской частоте, только что разыгралась маленькая война с применением автоматического оружия.

Скитер вытянул правую руку в сторону и обвел ею полукруг, чтобы дать панораму улицы микрокамерой, укрепленной на запястье. Замусоренная улица была, понятное дело, пустынна. Никого, кроме таких безмозглых тварей, как эта траханая звезда стереовидения, морда азиатская, Джей Би, в эти кварталы до рассвета и золотом не заманишь.