Потрясатель Тверди
Шрифт:
Подъем был долгим — лифт двигался медленно, а когда он закончился, Эак увидел короткую, по масштабам Дворца, галерею, ведущую к черной двери с красным пятиугольником на высоте глаз. Нассини и ее спутники сошли с платформы, и в этот момент пол под ними содрогнулся. Эак поддержал сонангу, и вовремя: следующий толчок был сильнее. Несколько мозаичин отскочили от стены и ударились о мраморный пол.
— Не тревожься, аргенет, — сказала сонанга. — Это всего лишь землетрясение.
Эак бросил взгляд на телохранителей: они были абсолютно спокойны.
Еще несколько слабых толчков: будто мелкая дрожь сотрясала огромный замок.
— Нам стоит выйти наружу! — сухо сказал Эак. — Если мы
— Ты боишься? — удивилась Нассини. — Иди!
— Только дурак будет ждать, пока вот это, — он топнул ногой, — провалится вниз! На какой мы высоте, солдат?
— Пятьдесят минов! — сказал стражник. — Ты будешь лететь, как дракон, северный вождь!
Кулак аргенета разбил ему рот.
Стражник прижал руку к губам и вопросительно посмотрел на Владычицу.
— Иди, если ты испугался! — повторила Нассини. Следующий толчок заставил ее схватиться за стену.
Эак был слишком высокого мнения о себе, чтобы обращать внимание на обвинения в трусости, когда это делает женщина.
— Если ты сошла с ума — я выведу тебя силой! — сердито сказал Эак.
Нассини рассмеялась.
— Дай меч! — велела она одному из телохранителей.
— Ты будешь со мной драться? — изумился Эак. — Ты определенно сошла с ума!
Нассини взяла меч, размахнулась и вогнала его в пол.
— Хой! — воскликнул аргенет, забыв о землетрясении. — Что это за сталь?
Меч на полмина вошел в мраморный пол.
Стражники загоготали.
— Наклонись и посмотри! — предложила сонанга.
Эак выдернул меч. Лезвие было самое обыкновенное. Зато мраморный пол — не более чем тоненькое покрытие, разбившееся при ударе. Под ним — прочная древесина боукдрео.
— Дворцу не один сентан, — сказала антассио сонанга. — Благодарю за заботу… северный вождь!
Эак пожал плечами:
— Скажи ты мне сразу — и твой раб не стал бы болтать. Я думал, это камень. Эй, солдат, ты не в обиде на меня? Если — да, меч это исправит!
— В моем Владении не сражаются без моего приказа, — заметила Нассини. Она сделала знак стражнику, и тот распахнул дверь. В комнате за ней Эак увидел двух воинов, отдавших салют сонанге. Стражник распахнул дверь, которую они охраняли.
— Входи, светлорожденный! — предложила Нассини.
Эак вошел и оказался в комнате, достаточно скромной, опять-таки, по масштабам Дворца. Нассини вошла следом и затворила за собой дверь.
— Мои покои, — произнесла она особенным тоном. — Здесь мы одни. Здесь ты можешь меня убить — никто не помешает! — Она заглянула в светлые глаза Эака.
— Прости, антассио сонанга, ты говоришь глупости! — сказал аргенет.
— Если ты не хочешь меня убивать, пойдем дальше! — сказала Нассини.
Следующая комната была совершенно не похожа на то, что видел Эак прежде. Никакой мебели не было в ней. Световые блики бежали по цветным кривым, пересекающим стены. Эак взглянул вверх и увидел вращающийся диск с прорезями. Роспись и освещение вызвали у аргенета странное чувство: будто стены комнаты сейчас рассыплются. Мускулы воина напряглись, словно ощущая опасность, которую Эак еще не сознавал.
— Сними обувь! — велела Нассини.
Сама она уже шла босиком по ковру, который странно прогибался под ее ногами, а потом вновь становился ровным. Эак ступил на него и понял, что под ним — вода. Нассини потянула за черный шнурок — и Эак услышал странную тягучую музыку: низкие трубные звуки, смешанные с позвякиванием колокольчиков и ударами гонга. Время от времени к ним добавлялся звук барабана — глухой протяжный удар. По углам комнаты стояли бронзовые драконы-курительницы. Нассини зажгла их, и из распахнутых пастей потянулись дымные язычки: два белых, желтый, розовый и лиловый. Запах,
Эаку стало легко. Он посмотрел на Владычицу, и Нассини показалась ему очень красивой. И очень желанной. Ему стало жарко. Эак расстегнул камзол, потом снял его и положил на пол. Дернул завязки рубашки. Нассини неотрывно глядела на него. Аргенет аккуратно, чтобы не порвать кружева, снял с себя белоснежную рубаху. Нассини была в десяти шагах от него, но воину показалось, что он чувствует на своей груди ее горячее дыхание.
Сонанга шагнула вперед. Все ее замысловатое одеяние распалось на части, и она перешагнула через него, стройная, узкобедрая, как девочка. Она застыла, опустив глаза, уронив вдоль тела тонкие белые руки. Светлые пушистые волосы упали на ее грудь. Вся она была невинность. Прекрасная, как дева из мечты. Эак не смел приблизиться к ней, но руки его, огромные, жадные, потянулись к Нассини, смяли ее хрупкие плечи, прижали к горячей груди. И ее грудь была еще горячей. Эак не помнил, как избавился от трико, как повалил ее, все такую же неподвижную, вялую, как кукла или мертвец. Блаженство! Блаженство! Блаженство! Оргазм его длился так долго, так бесконечно долго! Он истекал, истекал, истекал! От него почти ничего не осталось — все перешло к ней, к Нассини. Он стал крохотным, как детеныш тогга. Меньше пальца. А Нассини стала огромной-огромной. Сказочной прекрасной великаншей. И она взяла его на ладонь, крошку Эака. И она гладила его огромным-огромным пальцем. И Эак стонал от наслаждения. О! Она играла с ним долго-долго. А потом сам он вырос, а Нассини стала крохотной, как ящерица-эллора. И вновь — огромной. И опять играла с Эаком. И то, что она делала, никто не посмел бы описать. Да это и невозможно.
Глава шестая
«…Что же до минмэннис, маленьких людей, называемых еще туорами, то достоинства их многочисленны, а таланты обильны. Особенно же известны у нас оружие их и украшения, что выкованы мастерами минмэннис в глубинах их подземных убежищ. Тем же, кому сие неведомо, скажу: трон, скипетр и сама корона Нетона, знаки власти величайшего над нами, коронноса, сделаны ими.
Обиталище народа сего — Север, льдистые горы Урс да северный отрог Лисских гор. Говорили мне, что в недрах тех выстроили минмэннис множество городов подземных, Норну и Руне не уступающих. А сами горы Урс уподобились арианскому сыру от обилия тоннелей, коими источили их трудолюбивые и искусные маленькие люди. Слышал это и верю — правда. И еще: все мы знаем, каковы полночные люди в труде мирном и ратном. Хвала им! Но туоры — лучше. И еще слышал от жителей Иса холоднокаменного: превосходны минмэннис и на море. Чтоб не сочли меня лжецом, скажу: всякий может достичь верховьев быстрого Ира. Всякий может уйти в море льда. Не всякий может вернуться. А минмэннис возвращаются. И привозят с собой бивни драгоценные, что у гигантских саркулов взяты ими в ледовитых водах. Такова их доблесть!
Думаю так: будь минмэннис воинственней — страшный был бы враг. Но, слава богам-хранителям, мирны они. К нам, людям большим, зла не питают. Весьма мудр был встарь короннос Дион, что нарек их отныне и навеки друзьями и союзниками Короната Светлого Нетона, со всеми правами и привилегиями.
Многое говорили мне также о Минмэнтен Турарса, тайном их боевом искусстве. Думаю, большее из сказанного — ложь. Невозможно такое ни для туора, ни для человека, а лишь для мага великого или бога.