Потрясающий мужчина
Шрифт:
Госпожа Шнаппензип передала мне фотографию в высшей степени элегантного подвального бара с фиолетовыми кожаными диванами на фоне осветленной кирпичной кладки и столиками из черной матовой стали. Все это освещалось звездным небосводом из галогеновых лампочек.
— Блеск! — воскликнула хозяйка. — И сколько все это стоит?
— Я хотел бы еще кое-что показать вам. Я исходил из того, что по налоговым соображениям вы захотите расширить мансардный этаж под жилье для вашего персонала. —
Руфус улыбнулся в ответ.
Бенедикт протянул госпоже Шнаппензип фотографию изумительной террасы на плоской крыше, утопающей в цветах.
— Стоп! — не выдержала госпожа Шнаппензип. — Сколько стоит все это вместе?
Бенедикт достал из «дипломата» папку.
— На сегодняшний день я могу представить вам лишь приблизительную калькуляцию — вы ведь помните, что проекты вы получаете от моей фирмы бесплатно.
Госпожа Шнаппензип открыла папку. Просмотрела страницу с колонками цифр, перелистнула и громко засмеялась:
— Отгадай, Руфус, сколько все это будет стоить!
Руфус не стал отгадывать.
— Больше трех миллионов.
У меня даже перехватило дыхание.
— Сейчас мне нужно срочно домой, отвезти Шнаппи на карате. — Она передала папку Руфусу и встала. — Ты можешь не спеша насладиться всем этим. Если тебя это, конечно, интересует.
Я осталась сидеть.
— Наверняка что-то можно изменить, например, сэкономить на обстановке, — попробовала я успокоить ее.
— Большое спасибо. У меня пропала охота мучиться с этим отелем. — Она протянула руку Бенедикту. — Спасибо за ваши усилия. Об осуществлении вашего проекта не может быть и речи.
Руфусу она сказала:
— Я буду в конторе, мы должны детально посмотреть счета. — Она взбила свой кружевной воротник, будто он опал во время нашей встречи, кивнула мне. — До свидания! — И выскочила, шурша юбками.
— Мне тоже надо срочно уезжать на семинар, — официальным тоном уведомил Бенедикт Руфуса.
Руфус спросил:
— Не могли бы вы оставить на пару дней чертежи? Я бы охотно еще раз посмотрел их.
— Ради Бога. Всего хорошего.
Разбитая в пух и прах, я проводила Бенедикта до машины. Капот украшал голубиный помет. Бенедикт яростно передразнил госпожу Шнаппензип:
— Как я это отчищу? Я не подберусь туда с пылесосом!
— Что же нам теперь делать?
— Ничего. Я не намерен обсуждать, как сделать мой проект удобоваримым для уборщиц!
— Ты мог бы найти более дешевое и практичное решение, — попыталась урезонить его я.
— Я не делаю дешевых проектов, — гордо выпрямился Бенедикт.
— Хотя бы ради меня! — Бенедикт промолчал. — Что скажет дядя Георг,
— Именно твой дядя виноват в том, что я не делаю дешевых проектов. В его карман идет десять процентов стоимости строительных работ. Чем они дороже, тем выше его прибыль. Дешевые проекты ему не выгодны. При моей зарплате я не могу терять время на ерунду.
— Но зигзагообразная стена и эта колонна такие дорогостоящие. К тому же они не нравятся госпоже Шнаппензип, значит, их надо заменить.
— Нет, они должны остаться. Колонна нужна для статики. Об этом мне сказал Вельтье, когда я делал проект дома престарелых. Думаю, это и было моей ошибкой в дипломной работе. Больше не хочу проколоться.
— Но в отеле все в порядке со статикой! — Я начинала терять терпение.
— Как ты не понимаешь, я и так весь дом опоры лишил!
Не в силах сдержаться, я заревела.
— Виола, не делай вид, что это катастрофа. У них нет денег. Тут ничего не будет, кроме неприятностей!
— Тогда я сама сделаю дешевый проект!
— Если хочешь составить мне конкуренцию — пожалуйста. Но для Шнаппензипихи ты всего лишь уборщица. Там, где начинаешь уборщицей, остаешься ею на всю жизнь. Таков профессиональный закон.
— Я не верю этому.
— И гарантирую, Фабер никогда не возьмет тебя на работу, если ты попытаешься доказать, что можешь сделать проект и без него. По закону ты не имеешь права делать это одна. Как только заменяются несущие стены, сразу нужен архитектор, имеющий официальное разрешение на строительство.
— Но что же мне тогда делать?
— Виола, детка, я еду, чтобы спустя четверть века вновь увидеть своего отца. Я сейчас ни о чем другом не в состоянии думать. Мне надо еще заехать за Меди. Поцелуй меня на прощание.
— Только если скажешь, что мне теперь делать, — всхлипнула я.
— Может, тебе стоило бы заняться чем-нибудь другим? Например, поработать с твоей Элизабет.
— Но ведь я живу в Мюнхене!
— Когда я вернусь, все будет выглядеть иначе. Точно тебе говорю. Будь здорова, киска!
Я поплелась обратно в отель, на кухню, к своему шкафчику. Сняла черное платье, которое с помощью ремешка пыталась сделать покороче, чтобы госпожа Шнаппензип не сочла меня старомодной. А чтобы мой трюк не был замечен, я набросила сверху голубой лакостовский жакет. Потом я упаковала черные замшевые лодочки в фешенебельный пакет и натянула рабочие джинсы и свитер. Загрузив грязную посуду в моечную машину, я тенью проскользнула на четвертый этаж и начала уборку.
Какая-то сволочь опять написала в раковину и даже не смыла брызг. И никаких тебе чаевых.