Потрясение грани
Шрифт:
Выстрелы слились в сплошной гул. Внутри меня всё сжалось. Я скачком переключился на максимальный уровень энергетики, загоняя себя в боевой режим. Время споткнулось и резко замедлило ход. Но я всё равно не успевал!
Бросившись к Александру, я изо всех сил попытался опередить вереницу блестящих желудей, вылетающих из зарослей кустарника. Мгновение длилось бесконечно. В прыжке я вытянул руки, пытаясь достать и оттолкнуть Сашку, глядя, как металл впивается в тело моего стража и друга, разрывая плоть и выбрасывая фонтанчики красных брызг. Сашкины ноги подкосились, и,
– С-Т-О-Я-Т-Ь!!! – вырвался из меня могучий рёв, от которого сразу прекратился ветер и дождь, и на мир опустилась тишина.
И тут я обрушил на убийц всю мощь моего гнева и отчаяния. Из темноты донеслись три коротких истошных вопля. Я бросился к Александру и в горячке попытался руками прикрыть множественные раны на груди и животе. Но вытекающая затихающими толчками кровь уже залила всё тело и растеклась вокруг, смешавшись с водой и грязью. Я отлично видел, что ранения не совместимы с жизнью, которая почти покинула тело. Дыхание парня стало прерывистым, а затем остановилось. В дымке воздуха опять появился мерцающий образ погибшего Сина, и меня захлестнула ненависть к смерти.
– А-а-а-а!! – заорал я, собирая силы природы в руках и сплетая их в защитный кокон, окруживший почти умершего Александра. Пространство исказилось и покрылось рябью. По моей воле потоки энергии потекли к погибшему Сашке, и насокружили волны света.
Я отшвырнул торжествующую смерть и, превратившись в сложнейший энергетический инструмент, начал собирать растерзанные ткани воедино. В тот момент для меня весь мир сжался до размера смертельно раненого тела. Так. Это сложить. Это вернуть на место. Это срастить. Кровь. Вернуть в сосуды. Нервы порваны. Протянуть заново. Нет, Саня, слишком рано ты собрался за кромку! Не позволю!! Я не могу больше терять друзей!
По моему внутреннему времени «операция» длилась часа три, но, когда я очнулся, оказалось, что прошло около пяти минут.
Вокруг меня густо парило большое пятно просохшей земли. В отдалении толпились все мои спутники и друзья: дядька Коля, Елена, её родители и брат, оба деда, отец Иоанн, десяток людей в камуфляже и ещё кто-то. Я посмотрел на свои светящиеся руки и тело, и перевёл взгляд на лежащего на земле Александра. Его разорванную пулями одежду насквозь пропитали кровь и вода, но он был цел и ровно дышал! Слава богу!
Я распрямил спину и глубоко вздохнул. Подбежавшие стражи подхватили Александра и осторожно унесли в сторону дома. Я стоял, подняв лицо кверху, глубоко и жадно вдыхал удивительно сладкий воздух и рассматривал быстро расширяющуюся дыру в облаках, в которую радостно потекла небесная лазурь, и пробилось солнышко.
Оглянувшись на стоящих поодаль людей, я вдруг содрогнулся от пронзительной мысли, что убийцы скрываются где-то рядом. Я дёрнулся в сторону зарослей сирени и почувствовал, что меня прихватили за руку. Резко повернув голову, я наткнулся взглядом на мокрое лицо Сергея.
– Не ходи туда, Антон. Там отвратительное зрелище.
Я
– Их буквально разнесло в клочья. Разная требуха и кровища. Лучше на это не смотреть.
– Ладно. Поделом. Что они для нас, то туда и их.
Я легонько приобнял подошедшую Елену и направился к дому, огибая веранду, за которой полукругом стояли хранители. Они, молча, расступились, и я увидел Александра, сидящего с закрытыми глазами на завалинке. Его грудь равномерно поднималась и опускалась. Я мельком заметил едва заметное свечение его кожи, но даже представить себе не мог, что на самом деле случилось со спасённым другом. Об этом я узнал чуть позже, когда ко мне подошёл дядька Николай и, пронзительно посмотрев прямо в глаза, сказал предельно серьёзно:
– Отныне Александр твоё второе «я» и твой духовный двойник. – Он немного помолчал и продолжил, – теперь он может всё то, что умел ты, когда сделал первый шаг на пути посвящений. Ему будет непросто принять своё новое состояние, но я ему помогу. – И тут его губы раздвинулись в усмешке. Он хитро прищурился и указал пальцем на прояснившееся небо над головой, – Я всегда говорил: прогноз не бывает неточным, просто надо немного подождать. – Затем он посерьёзнел, положил руку мне на плечо и спросил: – Как ты?
– В порядке. Пойду собираться. Лена, ступай с дядей Колей, помогите Александру. Через полчаса встречаемся у храма.
В доме деда Пахома я наскоро помылся, переоделся, уложил в сумку артефакты, рассовал по карманам вещи, проглотил пару бутербродов и вволю напился воды.
Вечернее солнце прогнало густые облака к самому горизонту. У церкви в нетерпении топтались деды, дядька и Елена. Окинув меня цепким взглядом, дед Семён остался доволен, дед Пахом теребил усы, пряча в глазах беспокойство, Ленка, неумело скрывая тревогу, подарила подобие улыбки, а дядька Николай многозначительно кивнул.
Спустившись в подземелье первым, я распахнул тяжёлую медную дверь и шагнул в зал Четырёх Стихий. На этот раз от обилия электрического света пропала загадочная таинственность, но с другой стороны стали видны многие детали древнего сооружения, в котором я узнал архитектуру зала Явления Великих, сильно изуродованного временем, разрушенного и обветшавшего.
Поцеловав и успокоив Елену, я без долгих колебаний надел артефакты, попросил моих спутников занять ниши, а сам поднялся на верхнюю грань гигантского куба. Гладкая поверхность портала сияла аспидной чернотой, и я отражался в ней, как в огромном зеркале.
Настроившись на вибрации Стихий, я протянул жгуты энергий к порталу, и огромная машина пришла в движение. Я сосредоточился и мысленно определил координаты: 8850 год до Новой эры, остров Тильмун, дворец Энки. Время скрутилось в спираль, сжалось в струну и унесло меня в прошлое…
Глава 8
Переход произошёл намного быстрее и легче, чем в прошлый раз, промелькнув в сознании трассой неясных картинок. Я не успел моргнуть глазом, как оказался на месте.