Поведал странник
Шрифт:
«Понравиться всем…»
Когда подруга печалилась о человеке, который, покинув её на рассвете, больше не появлялся, я написала…
Понравиться всем
Даже пытаться смешно.
Удалился сей
Человек – и хорошо
Сделал [14] : не туда зашёл.
«Взгляду от капли…»
Написала, вспомнив о человеке, которого не видела с прошлой пятой луны… [15]
Взгляду от капли
Росы [16] не оторваться…
Вспомни: не так ли
Те цветы померанца [17]
Утром когда-то пахли? [18]
14
Слова из притчи, помещённой в Сутре Лотоса. Как-то раз, когда Шакья-муни читал проповедь перед толпой
15
Пятая луна – летний месяц, примерно соответствующий второй половине мая – первой половине июня.
16
Роса – символ мимолетности и постоянная метафора слёз.
17
Цветы померанца в японской поэзии обычно символизировали память о прежней любви.
18
Возможно, лирической основой танка послужило стихотворение Неизвестного автора, антология «Кокинвакасю», 139:
Пятой лунеНавстречу расцвёл померанец.Его ароматВдыхая, вдруг вспомнил: так пахлиКогда-то её рукава»«Шаг черепаший…»
Шаг черепаший
Дней проходящих нечем
Ускорить… Так же
Тянется бесконечно
Время разлуки нашей.
«Шестам и вёслам…»
Шестам и вёслам
Обсыхать не давая,
Шли в море Ёса [19]
Корабли. Но едва ли
Скоро высохнут слёзы.
«Гнуса укусы…»
Когда я уехала в далёкую провинцию с человеком, которому доверилась, он вступил в переписку с другой дамой…
Гнуса укусы
На миг не дают присесть.
Кожу сдираю.
Что же я делаю здесь,
В недружелюбном крае?
19
Море Ёса – древнее название залива Мияцу на побережье Японского моря (префектура Киото). Созвучие «море Ёса» и «мороёсэ» (берег встреч после разлуки) иллюстрирует присущую японским стихотворениям многозначность, которую, как правило, невозможно передать при переводе.
«Мокрое платье…»
Написала одному человеку, но раздумала отправлять…
Мокрое платье [20]
Суши – не суши. Силы
Напрасно тратя,
Билась. Чего же ради?
Лучше бы так сносила.
«В мареве плотном…»
Когда в струящемся от жары воздухе до меня донёсся запах опадавших пионов, написала…
В мареве плотном
Аромат мимолётный…
Крылышком тонким
Зацепилась подёнка [21]
И затихла в тенётах.
20
«Мокрое платье» (нурэгину) – безосновательные слухи, «надеть мокрое платье» – означало дать повод для сплетен.
21
Кагэро – бабочка-подёнка (Ephemeroptera), живущая один день, символизировала быстротечность, мимолётность, эфемерность и чувств, и жизни. По-японски кагэро омонимично понятию «струящийся от жары воздух». Опадающие лепестки цветов, особенно пионов, согласно буддистским воззрениям, тоже символ того, что бытие – преходяще и непрочно.
«Кажется странным…»
Той весной многое приводило меня в замешательство…
Кажется странным
Многое в этом мире… [22]
Давно пора нам
Проститься. Слишком рано
Раскрыл бутоны ирис… [23]
Сэдока
«В немом протесте…»
В немом протесте,
Не выдержав тяжкий груз,
Плачет со мною вместе,
Жемчуг роняя,
Нитка разорванных бус [24] .
Долог путь самурая…
22
Словами «Кажется странным // Многое в этом мире» начинаются несколько широко известных стихотворений знаменитой японской поэтессы ХI века Идзуми Сикибу.
23
Ирис – «аямэ» омонимичная метафора с «аямэ» – замешательство. Обычно в Японии ирисы распускаются летом.
24
Порванная нить в японской поэзии – образ смятения дум, чувств, разлучённой любви. Жемчуг традиционно символизирует слёзы. Кроме того, с древних времён слово «тамао» (драгоценная нить) символизировало жизнь.
«Укусами ос…»
Укусами ос
Неразрешимый вопрос
Мучает ежечасно
Остро и больно:
Стоит ли добровольно
Становиться несчастной?
«Сумрак рассветный…»
Тщетно ожидая хотя бы весточку от человека, не навещавшего меня с начала осени…
Сумрак рассветный.
Зябну. Смотрю, как в саду
Падают листья с веток,
Но в дом не иду…
К вечеру ветер окреп,
Мёрзнет
25
Сосна – традиционный образ ожидания, постоянная омонимическая метафора: мацу – «сосна» ассоциируется с мацу – «ждать».
«Поздно светает…»
Поздно светает.
Горы туман окутал
Из вздохов моих и слёз [26] .
Грустно без стаек
Мандариновых уток [27] ,
Вчера покинувших плёс.
«Час быстротечен…»
Час быстротечен
Лилий [28] , что были нежны.
После дождей затяжных
Не уберечь их…
Проклятий твоей жены
Стоит ли краткий вечер?
26
По народному поверью, вздохи тоскующей возлюбленной превращаются в туман, который встает на пути любимого.
27
Мандаринки, мандариновые утки – символ верности в любви.
28
Лилия – по-японски «юри», что омонимично слову «юри» – «потом», «после».
«Холодом дышит…»
Холодом дышит
Полночь. Звёзды над крышей…
Больше не жду никого.
Нет половинки
Лунной. Сыплются льдинки,
Если взмахну рукавом [29] .
«Как вишня дремлет…»
После того, как увидела ветви вишни, подёрнутые инеем…
Как вишня дремлет,
Не смогла в слова облечь —
И лист остался белым.
Лишает время
Остроты былой и меч,
И чувства. Что поделать?
29
Взмах рукава – распространённый в японской поэзии образ тайной любовной связи, любовный знак, призыв к встрече, прощальный привет при разлуке. Рукава, плача, подносили к глазам. Влажный рукав – символ безутешных слёз.
«Мучась от жажды…»
Мучась от жажды,
Пью, зачерпнув ладонью [30] ,
Воду морскую. Кто же
В пропасть бездонней
Неба прыгнуть однажды
Рискнул? Каждый. Я тоже.
«Вряд ли печали…»
Глядя с тоской [31] на небо, затянутое тучами до горизонта, после того как один человек сказал: «Расстанемся»…
Вряд ли печали
Моей ягода тута
Черней [32] . Будто читая
Длинную сутру,
Капли дождя стучали
Четверо долгих суток.
30
Таноми – означает как «пить, зачерпнув ладонью», так и «вера», «надежда».
31
Нагамэ означает и «смотреть перед собой» (обычно – «смотреть с тоской»), и «долгий дождь».
32
Нубатама-но («подобный ягодам тута») – постоянный эпитет (макура-котоба), используемый в японском стихосложении при таких словах, как «ночь», «чёрный», «мрак» и т. п.
«С тихою грустью…»
С тихою грустью
В небо гляжу. Сознаю:
Вслед за тобою на юг
Тянутся гуси… [33]
Направление это
Для меня под запретом [34] .
«Рушились скалы…»
Когда холодной зимой, которая, казалось, никогда не кончится, мне случилось жить неподалёку от курившегося вулкана на побережье, где поднимались огромные волны, каких я раньше не видела, и редкая неделя проходила без землетрясений, от человека, который был дорог, пришло письмо…
33
Перелётные гуси – с одной стороны, традиционный образ осени (значительно реже – весны) и приближающихся холодов, с другой, считалось, что они приносят вести от находящихся в разлуке любимых и друзей.
34
Жизнь человека в эпоху Хэйан, согласно синтоистским верованиям, подчинялась сложной системе ритуальных запретов, в том числе и на выбранное направление движения. Перед путешествием обычно обращались к гадателям, чтобы узнать, не заграждает ли путь какое-нибудь божество. Если направление оказывалось «под запретом», его меняли, выезжая сначала в другом, безопасном, останавливаясь на какое-то время в чужом доме, и только потом следовали в нужную сторону.
Рушились скалы…
Тщетно в небе искала
Просветы. Еле-еле
Тревожащим сном
Забылась под утро. Но
Ласточки прилетели.
«Закрыть руками…»
Когда человек предложил для обретения душевного спокойствия не обращать внимания на то, что не нравится мне, и не говорить того, что ему неприятно, в ответ написала…
Закрыть руками
Уши с глазами и рот [35] ,
Стать безучастным камнем
35
Возможно, имеются в виду слова Конфуция из «Лунь-Юй»: «Не смотри на то, что противно правилам, не слушай того, что противно им, не говори того, что противно им», – как знак сознательного принятия ограничений, следования установленным правилам.
Конец ознакомительного фрагмента.