Поведение собаки. Пособие для собаководов

Мычко Елена Николаевна

В результате такой социализации получается очень хорошая пастушеская собака с прекрасными охранными качествами. Те, кому приходилось видеть в действии коммондора, были поражены его буквально любовными отношениями к овцам и хозяину и яростью при нападении на врагов. Аналогичным образом выращивают пуми, пули.

Второй путь — создание собак с очень высокой дрессируемостью. Яркий пример таких пород овчарок — келпи, австралийская овчарка. Хорошо обученная собака выполняет несколько десятков команд, виртуозно управляя стадом и при необходимости отдельными животными. Благодаря своим небольшим размерам и весу келпи может перемещаться с одной стороны стада на другую по спинам овец. Делает она это столь быстро

и ловко, что не пугает животных.

Третий вариант пастьбы пугливых и нежных животных — это северное оленеводство — исторически молодая и весьма экзотическая отрасль животноводства. Функцию овчарок взяли на себя мелкие разновидности ездовых самоедов. Эти подвижные шпицы управляют стадом практически так же, как гуртогоны, — заставляя оленей держаться вместе. Отбивающихся от стада облаивают, щиплют, беспокоят до тех пор, пока они не вернутся обратно, при этом они физически не могут причинить серьёзный вред оленям.

Главная сложность в том, что шпицы — очень энергичные и даже азартные собаки, однако стельных оленух и оленят слишком быстро гонять нельзя. На Ямале был найден интересный вариант — полное сохранение поведенческого портрета при снижении физических возможностей. На время отёлов стадо оленух пасут коротконогие разновидности оленегонок. Они столь же азартные в работе и демонстрируют такой же комплекс усечённого охотничьего поведения, но короткие ноги не позволяют им бегать так быстро и долго, чтобы собаки могли всерьёз беспокоить рассредоточенно держащихся на время отёла важенок.

Агрессия

Ещё один из важнейших феноменов поведения, не столкнуться с которым, обзаведясь собакой, просто невозможно, — это агрессия. Вот уж какая сторона жизни собаки обросла легендами и домыслами, точно днище корабля ракушками! Что только с этой пресловутой агрессией не делают: её развивают, подавляют, переключают, о ней говорят и, само собой, пишут, теперь её ещё тестируют (именно её, так же как столь же пресловутую ВНД)! Вот только беда, что пользы от всей этой кипучей деятельности несоизмеримо мало по сравнению с затрачиваемыми усилиями. Самое занятное, что исследователи, равно как и практики, до сих пор не выдали определения, которое чётко описывало бы данное явление и было бы удобно для практического использования. А ведь не поставив некие границы, явление невозможно изучить и понять: рассмотрение объекта, их не имеющего, в точности соответствует задачке из старых сказок: пойди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что.

Определение

Пожалуй, ни одна форма поведения не привлекает к себе столь пристального внимания, как агрессия. Описанием её форм, выяснением механизма явления занимались многие видные физиологи и исследователи поведения, в том числе К. Лоренц, Л.В. Крушинский, Л. Лейхаузен, тем не менее исчерпывающего определения найдено не было. Парадоксально, что, о каком феномене идёт речь, понятно не только учёным, но и любому здравомыслящему человеку, наделённому хотя бы толикой наблюдательности. Тем не менее на вопрос, что такое агрессия, К. Лоренц в фундаментальной работе «Об агрессии» даёт определение: «Инстинкт борьбы, направленный против собратьев по виду», — очерчивающее весьма обширный круг действия, но не объясняющее их сути.

Биологический энциклопедический словарь определяет агрессию как «действия животного, адресованные другой особи и приводящие к её запугиванию, подавлению или нанесению ей физических травм. Обычно агрессивное поведение рассматривается как составная часть внутривидового агонистического поведения, но иногда говорят и об агрессивности хищника по отношению к жертве и т. п.». Оставим пока охотничье поведение в стороне и обратимся к агонистическому поведению, которое есть соответственно «сложный комплекс действий, наблюдаемый

во время конфликтов между особями одного вида и включающий взаимные угрозы, нападения на соперника, бегство от него, преследования и демонстрации подчинения». Таким образом, агрессия — часть агонистического поведения, которое сводится к агрессии и бегству.

Словарь физиологических терминов даёт следующее определение: «Агрессивное поведение — общение людей и животных друг с другом с целью нанесения повреждений или страданий». Непонятно, какую потребность может удовлетворять причинение страдания?

Обратимся к трёхъязычному Этологическому словарю. На основе обобщения основных работ К. Лоренца, Дж. Хакера, Плака и Холловея дано определение: «Агрессия — это физическое действие или угроза одной особи другой, которые ограничивают свободу или генетическую приспособленность последней». Это вполне корректное определение, хотя и оно не исчерпывает полностью круг явлений и не объясняет механизм.

Среди практиков, занимающихся дрессировкой, агрессия рассматривается как синоним злобы, отсюда есть собаки добрые и злые. По сути, проблема с биологического уровня переводится на философский — получается, что существуют некие внесущностные категории добра и зла, и конкретная собака может быть носителем одной из них. Иными словами, некоторые собаки и даже целые породы от природы злы, а другие — добры. Показательны термины, возникшие в первой половине века в серьёзных физиологических лабораториях, а затем ставшие достоянием кинологов: пассивно– и активно–оборонительная реакции. Эти термины ничего не говорят о природе агрессии, сообщая лишь о её знаке и о степени выраженности.

Длительный опыт работы с дикими псовыми и собаками привёл нас к тому, что ни одно из определений агрессии, ни одна из её моделей нас не устраивали в полной мере: агрессия оказывалась некой формой поведения, существующей как бы вне прочих — самостоятельной сущностью.

После построения модели поведения мы сначала пришли к выводу, что агрессия является самостоятельной потребностью, т. е. врождённа, абстрактна и самодостаточна. Но такое понимание явления не выдержало проверки практикой. Получилось, что есть генетическая потребность «в садизме», которую к тому же можно искусственно подавлять или усиливать. Тогда агрессия должна быть не потребностью, а мотивацией.

Данная мотивация имеет врождённый компонент, обогащается и трансформируется в течение жизни животного, обязательно связана с эмоциями. Она может обслуживать различные потребности, более того, может становиться наиболее легко реализуемой мотивацией.

Сложность анализа агрессии в том, что обслуживающие её рефлекторные поведенческие акты могут быть практически теми же, что обслуживают другие мотивации. Так, например, укус как рефлекторный поведенческий акт может быть частью пищедобывающей мотивации (откусить кусок пищи), может относиться к игровой (захват) или агрессивной мотивации (укус для нанесения травмы). Анализ реакции всегда требует знания контекста, вот чем не удовлетворяет определение агрессии, даваемое Этологическим словарём. Например, в игре нанесение физических повреждений может быть непреднамеренным.

Агрессивная мотивация позволяет наравне со специфическими мотивациями удовлетворять самые разные потребности организма, действуя практически одновременно с ними.

Наше определение агрессии следующее: «Агрессия — это неспецифическая, в ряде случаев вспомогательная мотивация, обслуживающая потребности организма в сочетании со специфическими мотивациями, удовлетворяющими конкретную потребность. Агрессия удовлетворяет потребности организма посредством физического и/или психического подавления других особей либо физического устранения препятствий; жизненный опыт может сделать её основной инструментальной мотивацией».