Повелитель чумы

Теттенсор Е.л.

От одной этой мысли Риттера затошнило. Хуже того, ищейки наверняка используют ангельское сусло, чтобы создать кучу настойки. Они станут распространять её бесплатно и всё испортят.

Риттер прикинул, что у него в запасе есть дня два-три, не больше. После этого все будет кончено. Скорее всего, он окажется в тюрьме.

В лучшем случае, ажиотированный рынок, который он так тщательно выстроил для себя, рухнет. И все же за сорок восемь часов можно заработать кучу денег, если знать, что делать.

«Нужно

увеличить объёмы»,– подумал он. Раньше он полагался только на чистую прибыль. Сейчас у него не было на это времени. Нужно выбросить всё на рынок, снизить цену, продать столько, сколько сможет, а потом исчезнуть. Это единственное, что ему остаётся.

У него было достаточно продукта, даже с вычетом того, что остался на «Ночной Красавице». Он вывез последний груз из хранилища 57, как только обнаружил взлом, и все это он мог продать за сорок восемь часов. Позаботившись о предложении, он мог сосредоточиться на создании спроса.

У него были обезьяны, но выпускать их на открытое пространство было бы опасно. На то, чтобы команда заболела, потребовалось несколько дней, проведенных вместе с ними в трюме.

Эти маленькие ублюдки могут укусить одного-двух человек, если ему повезет, но этого будет недостаточно. Кроме того, пройдёт несколько дней, прежде чем жерства начнет проявлять симптомы, а у Риттера не было столько времени. Ему нужен был другой план.

К счастью, у Риттера не было недостатка в идеях.

Все, что для этого потребуется, - ручная тележка и маска от миазмов. Добровольцев, собирающих трупы по городу, можно пересчитать по пальцам, а значит, у него не будет проблем найти семьи, отчаянно стремящиеся вывезти своих умерших. В мгновение ока у него будет полная тачка трупов, а потом ещё одна, и ещё...

Он станет разбрасывать трупы, где захочет. На открытой местности, в нетронутых чумой кварталах, где они создадут наибольшую панику. В конце концов, их можно сбросить в колодцы, чтобы ускорить процесс.

На то, чтобы чума действительно начала распространяться, уйдет пара недель, но это ничего. Все равно эти смерти были лишь побочным эффектом. Это и был тот самый страх, в котором он так нуждался.

Риттер взглянул на солнце. Полдень. Если он сумеет раздобыть к ночи пару тележек трупов, то разбросает их под покровом темноты. Идеально.

Завтра в это же время, если он хорошо спланирует свой маршрут, все районы Кенниана будут охвачены чумой — начиная с самых богатых. Тогда уже будет слишком поздно его останавливать. Он увеличит спрос в разы, и каждой веточки ангельского сусла в Кенниане будет недостаточно, чтобы утолить возникшую потребность.

«Мне придется уехать из города»,– подумал он. Это было очень... досадно. Он любил Кенниан и ненавидел необходимость приносить его в жертву чуме. Но тут уж ничего не поделаешь. Как бы сильно Риттер ни любил Кенниан, золото он любил еще больше.

«Осталось сто семьдесят ящиков,

по сто сорок четыре кроны за штуку, минус десятку Нэшу и пятнашку Сукхану...»

Риттер подсчитал и решил, что этого более чем достаточно на оставшуюся жизнь, даже с его запросами.

Насвистывая, он сложил подзорную трубу и направился к хранилищу 49.

* * *

– Мне очень жаль, офицеры, но Его Светлость не может принять вас сегодня. Всего доброго.
– Камергер начал закрывать дверь.

Коди всунул ногу в дверной косяк.

– Кажется, здесь какое-то недоразумение. Это не просьба.

Слуга холодно посмотрел на него.

– Это действительно недоразумение, сэр. Я очень сожалею, что Его Светлость не может принять вас.

– Не может?
– прищурился Ленуар.
– И почему же?

Камергер заколебался, и на мгновение Ленуар подумал, что ему придется попросить Коди быть еще менее вежливым. Затем слуга понизил голос и произнёс:

– Его Светлость нездоров, и нам строго-настрого приказано никого не впускать.

– «Нездоров» - это просто насморк или...
– Коди немного отодвинулся от двери, будто боялся подхватить чуму во второй раз.

Слуга ничего не ответил, но в этом и не было нужды: Ленуар прочел правду по его напряжённому лицу.

– Думаю, всё немного серьёзнее, сержант.

Коди взглянул на окна.

– Но чёрного флага нет...

– Конечно, нет.

Аристократический дом никогда не стал бы афишировать присутствие чумы. Ленуар был удивлен, что камергер вообще признался в этом. Возможно, он надеялся, что ищейки станут настаивать на том, чтобы слуг отослали прочь. Если так, то он будет разочарован: у Ленуара не было никаких законных оснований вмешиваться.

– Как давно?
– спросил он у слуги.

– Со вчерашнего утра.

– Как его состояние?

Камергер неловко кашлянул.

– Врач Его Светлости настроен... не слишком оптимистично.

– Это очень прискорбно.
– Ленуар помолчал, рассматривая мужчину.
– Я слышал о новом лекарстве, - сказал он, внимательно наблюдая за камергером.
– На улице продается настойка, которая, как говорят, приносит некоторое облегчение страждущим. Вы её не пробовали?

Камергер явно был шокирован.

– Чудодейственное зелье, продаваемое уличными торговцами? Думаю, что нет. Его Светлость находится на попечении доктора Ипсворта, лучшего врача в Брайленде.

– Понимаю. И какое лечение прописал доктор Ипсворт?

– Сомневаюсь, что мне стоит обсуждать такие детали.

– Это ведь довольно безобидный вопрос? Чума с каждым днем набирает силы. Если я вдруг заболею, мне очень хотелось бы знать, что рекомендует лучший врач в Брайленде.

Камергер украдкой оглянулся назад и прикрыл дверь, словно боясь, что добрый доктор может подслушать и потребовать с него плату.