Повелитель драконов
Шрифт:
— Да, Гималаи, где, как говорят, находится это таинственное место, и в самом деле не принадлежат людям. Может быть, поэтому мне и не удалось найти Подол неба. Потому что я человек. Я думаю, тебе бы это удалось. Но как сделать, чтобы Крапивник не пришел туда вслед за тобой?
Барнабас Визенгрунд растерянно покачал головой.
— Назад Лунг тоже вернуться не может, — пробормотал он. — Не то он приведет Крапивника к драконам севера. В самом деле нелегкая ситуация, друг мой!
— Да уж! — вздохнула Зибеида Халиб. —
КРАПИВНИК УЗНАЕТ ОБО ВСЕМ
— Плюй! — рявкал Крапивник. — Да плюй же, никчемный карлик!
Он сидел среди дюн с дергающимся от ярости хвостом, а вокруг громоздились горы песка, которые разметал Галькобород, чтобы его освободить. На счастье Крапивника, горные гномы мастера копать.
Галькобород с трудом набирал пересохшим ртом каплю слюны, и сплевывал ее в миску, которую соорудил из раскушенного кактуса.
— Ничего не выйдет, ваше золотое сиятельство! — ворчал он. — Посмотрите сами! Мы заживо изжаримся на солнце, прежде чем наберется достаточное количество жидкости.
— Плюй! — прорычал Крапивник и сам добавил лужицу собственной ядовито-зеленой слюны.
— Ух ты! — Галькобород с таким восторгом нагнулся над миской, что его шляпа чуть туда не слетела. — Ваше золотое сиятельство, это было потрясающе! Целый пруд, нет, целое озеро слюны! Ура, получается! Невероятно! Вот, в ней отражается солнце. Будем надеяться, что все не испарится сразу.
— Встань так, чтобы твоя тень падала на миску, дурак! — прорычал Крапивник и плюнул еще раз.
Плюх! По кактусовой миске поплыла зеленая лужица. Плюх! Галькобород внес свою лепту. Они плевали наперегонки, пока даже у Крапивника не пересохло в глотке.
— Отойди! — рявкнул он, оттолкнул гнома в горячий песок и уставился красным глазом в лужицу, которую они вместе наплевали.
Мгновение зеленая жижа оставалась мутной, но вдруг она заблестела, как зеркало, и в миске из кактуса возникла темная фигура ворона.
— Наконец-то, — прокаркал ворон, роняя камень, который он держал в клюве. — Где вы были все это время, хозяин? Я бросил больше камней в это море, чем бывает звезд на небе. Сожрите этого кобольда! Немедленно! Вы только посмотрите!
Он возмущенно поднял левое крыло, на котором все еще висел камушек, брошенный Серношерсткой. Слюна кобольда — вещь прочная.
— Перестань верещать! — зарычал Крапивник. — И забудь про кобольда. Где Мухоножка? Что он делал, когда подслушивал ответ джинна? Напихал себе изюму в уши? В этой чертовой пустыне, куда он меня послал, нет даже кончика драконьего хвоста!
Ворон открыл клюв, снова закрыл его и опять открыл.
— Пустыня? Какая пустыня? — изумленно прокаркал он. — О чем вы говорите, хозяин? Серебряный дракон давно улетел за море, и Мухоножка с ним вместе. Последний
— Это колдовские штучки кобольда. Поэтому я вас и звал. А Мухоножка и пальцем не шевельнул, чтобы помешать этой мохнатой морде.
Крапивник нахмурился.
— Над морем? — прорычал он. Ворон немного наклонился вперед.
— Хозяин! — позвал он. — Я вас очень плохо вижу, хозяин.
Крапивник с раздражением еще раз плюнул в миску.
— Да! — откликнулся ворон. — Да, теперь я вижу вас лучше.
— Над каким морем? — закричал на него Крапивник.
— Вы его знаете, хозяин! — ответил ворон. — Вы и этого змея знаете. Помните ту ночь, когда вы вышли на охоту за купающимися драконами? Я уверен, что это тот самый змей, что помешал вам тогда.
— Замолчи! — рявкнул Крапивник. От ярости он чуть не разбил лапой кактусовую миску и, пыхтя, погрузил когти в песок. — Ничего я не помню! И тебе советую забыть. А теперь сгинь, мне нужно подумать.
Ворон испуганно отпрянул.
— А кобольд? — робко прокаркал он. — Как же быть с кобольдом?
— Сги-и-инь! — завопил Крапивник. Отражение ворона расплылось и исчезло, и в зеленой лужице снова отражалось лишь солнце пустыни.
— Мухоножка! — зарычал Крапивник. Он вскочил и с пыхтением заколотил хвостом по песку. — Эта-а-а воню-у-у-учая тварь! Ублюдок тонконогий! Остроносый кретин! Он и вправду осмелился солгать мне-е-е! — глаза Крапивника полыхали огнем. — Я его растопчу! — вопил он на всю пустыню. — Раздавлю, как орех, проглочу, как его братцев! Р-р-р-р! — он разинул пасть и так громко зарычал, что Галькобород задрожал, бросился на песок и натянул шляпу на уши.
— Марш ко мне на спину, чистильщик панциря! — рявкнул на него Крапивник.
— Сей момент, ваше золотое сиятельство! — пролепетал гном. Ноги у него подгибались, когда он бежал к хвосту своего хозяина, однако наверх он взобрался так быстро, что шляпа чуть не слетела у него с головы.
— Теперь наконец домой, ваше золотое сиятельство? — спросил он.
— Домой? — Крапивник хрипло засмеялся. — Мы сейчас отправляемся на охоту. Но прежде ты расскажешь предателю Мухоножке о моей ужасной гибели в пустыне.
— О вашей…
— Я испекся, болван! — рявкнул на него Крапивник. — Испекся в горячем песке, занесен огромным барханом, изжарился и высох — выдумай, что хочешь. Но звучать должно правдоподобно, так правдоподобно, чтобы предатель запрыгал от радости и, ничего не подозревая, вывел нас на добычу!
— Но, — Галькобород, отдуваясь, взобрался на огромную голову хозяина, — где же вы теперь найдете Мухоножку?
— Не волнуйся, найду, — ответил Крапивник. — Я примерно себе представляю, куда отправился серебряный дракон. Но нам нужен для твоего представления хороший большой водоем. А если тебе не удастся разыграть свою роль так, чтобы он поверил каждому слову, — Крапивник скривил пасть в отвратительной усмешке, — я сожру тебя, гном!