Повелитель драконов
Шрифт:
Серношерстка, отчаянно ругаясь, обнюхивала каждый закоулок. Несколько монахов, возвращавшихся с хворостом в монастырь, недоуменно уставились на нее. Когда лама спросил их, не видели ли они убегающую маленькую фигурку, они показали на стену, где все еще похрапывала возле своего самолета Лола Серохвост.
Бен и Гиневер подбежали к стене и перегнулись через нее, пристально глядя вниз. Но на крутом горном склоне незаметно было никакого подозрительного движения.
— Проклятье! — воскликнул Бен. — Мы его упустили!
— Кого? — Лола Серохвост села, протирая сонные
— Шпиона, — ответил Бен и повернулся к Лунгу. — Что теперь делать? Он же все расскажет Крапивнику.
Дракон только головой покачал.
— Шпиона? — изумленно спросила крыса. — Какого шпиона?
— Того, которого ты не нашла, когда летала на разведку, — огрызнулась Серношерстка, держа нос по ветру — Я не могу его учуять, мухомор крапчатый! Что-то забивает мне нос! — она огляделась и показала на кучу коричневых лепешек у монастырской стены. — Что это?
— Кизяк, — ответил профессор. — Сушеные лепешки яков, если хочешь знать подробности.
Лама кивнул и что-то сказал.
— Он говорит, — перевел Мухоножка, — что они используют кизяки как топливо, потому что деревьев здесь мало.
Серношерстка застонала.
— Ну и как я должна что-нибудь чуять? — с отчаянием спросила она. — Как я могу учуять этого чертова гнома, когда все провоняло ячьим навозом? Какой бы он ни был полезный!
— Может, мне попробовать спуститься вниз по скале, юный господин? — спросил Мухоножка. Бен покачал головой.
— Это слишком опасно, — он вздохнул. — Нет, мы его упустили, тут уж ничего не поделаешь.
— Такие короткие ножки, а так быстро бегает, — сказала Вита Визенгрунд. — Невероятно! Что ж, горные гномы — народ поворотливый, особенно в горах.
— Пока у них не отберут шляпу, — Мухоножка вскарабкался на стену и поглядел вниз. На секунду ему показалось, что он слышит тихое пыхтение. Но от высоты у него закружилась голова, и он поспешно отпрянул.
— А что будет, если отобрать у них шляпу? — поинтересовался Бен.
— У них закружится голова, — ответил Мухоножка, карабкаясь обратно на плечо Бена.
— Вот что бывает, когда не веришь своим детям! — мрачно проговорил Барнабас Визенгрунд, кладя руку на плечи Гиневер. — Я должен попросить у тебя прощения. Ты была права, а я старый слепень.
— Да ладно, — ответила Гиневер. — Очень жаль, что я была права.
Лунг вытянул шею поверх стены и посмотрел вниз, на реку, на бурых водах которой играло солнце.
— Значит, мы должны опередить Крапивника, — сказал он. — Гном наверняка слышал все, что сказал Бурр-бурр-чан, и они немедленно отправятся туда.
— Ах вот что! Вы узнали, где находится Подол неба, а этот шпион все подслушал! — Лола Серохвост вскочила. — Ну и что? Ведь этот золотой дракон не умеет летать, правда? Так что Лунгу ничего не стоит его опередить.
Но Мухоножка уныло покачал головой:
— Не думай, что это так легко. Крапивник знает много разных путей, — он с досадой хлопнул себя по острым коленкам. — И зачем только Бурр-бурр-чан описал так подробно, где скрываются драконы!
— Вход в пещеру ему все равно не найти, — заметила Гиневер. —
— Да, если мы сами не отведем туда Крапивника, — мрачно буркнула Серношерстка. Все молчали.
— Как было бы хорошо, если бы его занесло песком! — понуро пробормотал Бен. Лама положил руку ему на плечо и сказал что-то. Бен вопросительно посмотрел на Мухоножку.
— Это было бы слишком легко, Повелитель драконов, — перевел гомункулус. Бен помотал головой.
— Может быть, — сказал он. — Но я был бы вовсе не против, чтобы хоть что-нибудь оказалось легко.
К разреженному воздуху Крыши мира Бен и все его спутники уже привыкли. Однако монахи все же настояли на том, чтобы дать им с собой провиант и теплую одежду для перелета через большие горы. Даже Серношерстка согласилась, что ей придется натянуть на свой мех человеческие вещи, чтобы выдержать холод в заоблачных высях. Мальчик, примерно ровесник Бена, отвел их к домику на краю монастырского участка, где монахи хранили одежду и провизию. По дороге туда Бен впервые заметил, какой монастырь большой и как много людей в нем живет.
— Мы все с удовольствием отправились бы с вами, — сказал Барнабас Визенгрунд, пока они шли за маленьким монахом. — И я, и Вита, и Гиневер. Но боюсь, что людям нечего делать в этом предприятии, — он похлопал Бена по плечу. — Кроме, конечно, Повелителя драконов.
Бен улыбнулся. Повелитель драконов. Монахи низко кланялись ему всякий раз, как он попадался им навстречу. Бен не знал куда глаза девать.
— Ты уже решил, что будешь делать потом? — спросил профессор, не глядя на Бена. — Я имею в виду, после того как вы найдете Подол неба и все устроится и… — он прокашлялся и пригладил седые волосы, — и Лунг полетит за своими родичами. Ты хочешь остаться с драконами навсегда? — он застенчиво посмотрел сбоку на мальчика. Бен пожал плечами:
— Не знаю. Я еще об этом не думал. Сейчас нет никакого «до» и «после», понимаете?
Профессор кивнул:
— Да, мне знакомо это чувство. Оно возникает обычно, когда происходит что-то очень важное. Но, — он снова откашлялся, — если ты захочешь, то есть… — он высморкался в большой носовой платок, — если после всех этих приключений тебе захочется снова оказаться среди людей… — он взглянул на небо. — Вита очень тебя полюбила, а Гиневер давно уже жалуется, что у нее нет брата. Может быть, — он посмотрел на Бена и покраснел, — может быть, ты был бы не против считать нас пока своей семьей? Как ты думаешь?
Бен остолбенело смотрел на профессора.
— Это, конечно, просто предложение, — сказал профессор, — просто одна из моих безумных идей. Но…
— Я бы с радостью, — перебил его Бен. — С очень большой радостью!
— Правда? — Барнабас Визенгрунд облегченно вздохнул. — Вот это здорово! Только дожидаться здесь нам будет теперь еще тяжелее, — он улыбнулся мальчику. — Мы собирались в ближайшее время отправиться на поиски Пегаса. Помнишь?
Бен кивнул.
— Я бы с удовольствием принял участие, — сказал он. И взял Барнабаса Визенгрунда за руку.