Повелитель гномов
Шрифт:
Лезвие обрушилось на край щита, и от удара его сдвинуло книзу так, что голова гнома осталась незащищенной.
Он ощутил зловонное дыхание орка. Чудовище оскалилось и ударило мечом поверх щита.
Гоимгар попытался парировать удар своим коротким мечом, но клинок сломался от удара порождения Тиона, и в следующее мгновение меч прошел сквозь его кожу, жилы, мышцы и позвонки.
Отрубленная голова Гоимгара покатилась по полу, а тело рухнуло на Балиндис. Гномка закричала от ярости и с еще большим рвением бросилась в бой.
Обернувшись, Гандогар
— Отправляйся к Тиону! — Гандогар разрубил убийцу Гоимгара от макушки до пупка.
Смерть двоих спутников и знание того, что драконье пламя потеряно, сковало руки выживших, и их оборона стала ослабевать.
— Неужели ты позволил нам пройти так далеко лишь для того, чтобы мы погибли, Враккас? — воскликнул Тунгдил, всаживая орку топор в горло.
И тут послышался скрип, и правая створка ворот открылась.
Раздался протяжный звук рога, повторивший ту же мелодию, которую в начале боя играл Боиндил. Из ворот высыпали какие-то небольшие создания, бросившиеся на чудовищ. Их топоры и боевые молоты беспощадно разили войско Зла.
Тунгдил не сразу распознал, что это гномы.
Один из них мотнул головой в сторону открытых ворот.
— Быстро. Мы не можем долго их удерживать, — приказал он.
От его хриплого голоса Тунгдил вздрогнул. Отполированные доспехи гнома сияли, но это сияние затмевал блеск бриллиантов на его поясе. Тунгдил узнал его. Когда они шли по королевству Пятых, Тунгдил не раз видел его изображение, выложенное золотом и враккасием на стенах. Это был Гизельбарт Железноокий.
— Ты…
— Потом, — прервал его патриарх. — Заходите.
Тунгдил не заставил себя ждать. Фургас подхватил на плечи Родарио, Гандогар же нес труп Гоимгара. Когда путники перебрались в зал по ту сторону ворот, Пятые прекратили атаку, и ворота захлопнулись. Вскоре послышался грохот — чудовища ломились внутрь, но их слепая ярость была бессильна.
— Приветствую вас, — торжественно произнес Гизельбарт, — кто бы вы ни были. Надеюсь, вы принесли добрую весть.
Они увидели около десятка гномов с бледными лицами. Их глаза казались остекленевшими, словно гномы находились в трансе. Доспехи Пятых были искусно сработаны, бороды доходили до пояса, а та решимость, которой наделил их Враккас, была написана у них на лицах.
— Мы последние из Пятых, кто противится ордам Зла со времени падения моего королевства вот уже более одиннадцати сотен циклов, — объявил Гизельбарт. Из всех Пятых он производил наиболее величественное впечатление. — Мы потерпели поражение в битве с альвами, и Мертвые Земли оживили нас, но, вместо того чтобы служить Злу, мы стали противиться ему.
Тунгдил покосился на Баврагора. Гном был с ног до головы покрыт кровью орков и богглинов. Кровь всех оттенков зеленого стекала с его рук, капая на пол.
— Хотя нас и трудно убить, большинство из нас лишились и не-жизни. Тогда
— И вы не чувствуете ненависти к другим гномам и всему живому? — недоверчиво переспросил Тунгдил.
Гизельбарт покачал головой.
— Мы научились. Одиннадцать сотен солнечных циклов — срок, достаточный для того, чтобы подавить в себе ненависть. — Он посмотрел на ворота. — Порождения Тиона долго ограничивались тем, что просто следили за нами, но вот уже несколько дней они пытаются захватить кузницу. Вероятно, причиной тому являетесь вы, не так ли?
— Да, возможно. — Он поспешно представил Пятым себя и своих спутников, а затем рассказал, что происходит в Потаенной Стране и какова причина их появления. — Но мы потеряли надежду. Драконье пламя, которое мы принесли с собой, чтобы разжечь горн, погасло перед самыми воротами.
Гизельбарт опустил руку ему на плечо. На тысячелетнем лице гнома, изборожденном морщинами, засияла улыбка.
— Храни надежду, Тунгдил Златорукий, ибо огонь в горне пылает столь же ярко, как и всегда. — Он прислушался. — Мы оберегали кузницу от завоевателей. Должно быть, Враккас знал, что однажды она нам понадобится.
Гномы расступились, и путники осмотрели помещение.
Кузница была длиной в пятьдесят шагов и шириной в тридцать. В ней стояли двадцать потухших горнов, распределенных в два ряда, и восемьдесят наковален вокруг огромного очага, в котором белым огнем сверкало пламя.
Между колоннами, взметавшимися к потолку на восемьдесят шагов, были аккуратно развешены клещи, молоты, зубила, напильники и другие кузнечные инструменты. Пол был посыпан мелким песком. Потолок и верхняя часть стен покрылись толстой пленкой ржавчины, к дымоходу вели каменные ступени.
Через многочисленные отверстия в скале были протянуты железные цепи, соединявшие систему блоков с мехами у горнов и шлифовальными камнями. По всей видимости, эта система функционировала по тому же принципу, что и подъемники вагонеток.
Тунгдил сумел представить, как Пятые когда-то ковали в этой кузнице, создавая лучшие доспехи и оружие в Потаенной Стране. Вздохнув, он попросил у Враккаса прощения за свои сомнения.
— Это первые хорошие известия с тех пор, как мы покинули свои дома, — обрадованно сказал он.
«Все было не зря… А ведь мы уже готовы были сдаться».
— Родарио! Он жив, — радостно воскликнул Фургас. — Я слышу, как бьется его сердце.
— Давай-ка я на него взгляну. — Отбросив волосы на спину, Андокай опустилась рядом с раненым на колени.
Осмотрев рану, она обработала ее водкой из бурдюка Баврагора, чтобы предотвратить заражение.
— Легкое ранение в бок и разбитое лицо, — сообщила она.
Родарио распахнул глаза.
— Благодарю вас, досточтимая волшебница, — выдавил он, стиснув зубы. Спирт на свежей ране вызывал жжение. — Нужно было попросить орка, чтобы он ударил меня в рот, и тогда вам пришлось бы поцеловать меня, чтобы вернуть к жизни.