Повелитель Големов
Шрифт:
Медбрат успел зарядить капсулу с универсальным противоядием в стреляющий шприц. Даже не сбавляя шагу, Пётр без предупреждения сделал укол младшему лейтенанту в бедро. Макс даже ничего и не заметил бы, если своими глазами не видел. Мастерски это у Петра вышло, нечего было сказать. И казалось бы, много ли ума надо, сделать укол из пистолета. А не скажите! Бурый в своей жизни много этих уколов перепробовал на своей шкуре, когда его пытались излечить от болезни "Краунена". Суки! Лечить от неизлечимого, какими садистами надо было быть, чтобы ребёнка тыкать иголками с утра до ночи на протяжении нескольких лет? Клятва Гиппократа, пустые слова для извергов в белых халатах. Болезнь "Краунена", - простой предлог для обширной исследовательской программы НИИ Империи. Иногда, после особо криворуких и бездарных мучителей с медицинскими дипломами, оставались синяки, и боль не стихала пару часов после уколов. А было и такое, что на пятую точку не мог целый день сесть после поликлиники.
Шли по лесу около часа, никто людей не преследовал. Речной народ видно решил, что проще стоит отпустить опасных людей, нежели увязываться за теми в погоню. Но это лишь догадки. На самом деле, почему отстали от людей, и какие у рыб на то были причины, не знал никто. На поляне сделали остановку. Бурому вытащили стрелу с ноги, обработали рану и крепко перевязали бинтом. Сказать, что младший лейтенант себя чувствовал хорошо, всё равно, что соврать. У Макса поднялся жар, тело стало свинцовым, глаза ослепли и вскоре тот потерял сознание. Лана автоматически приняла командование на себя. Девушка, недолго думая, приказала сняться с поляны и направиться в сторону виднеющихся за деревьями гор. Сама Лана в тот момент не могла сказать, почему приняла такое решение. Просто отдалась предчувствиям и не стала забивать голову ерундой. Всё равно оказались неизвестно где и неведомо в каких краях. Да и как успели усвоить на практике, в лесу было довольно не безопасно оставаться.
Вечер наполнился пеньем птиц и тихим журчанием воды. Солнечные лучики нежно ласкали кожу, сон был приятным и умиротворённым. Трава приятно дотрагивалась до щеки и обдавая её прохладой, нежно щекотала ухо и шею. Открыв глаза, Бурый понял, что лежит на спине рядом с горящим костром. Жар от огня обдавал правую руку. Младший лейтенант увидел Пётра, Янека и Маркуса, которые седели рядом с огнём. Каждый из пехотинцев занимался чисткой своего оружия. Они сосредоточенно и негромко о чём-то говорили, каждый раз ссылались на близнецов. Сути Макс не уловил, были слышны лишь разгневанные нотки и непонимание со стороны Маркуса и Петра. Янек говорил ровно и без эмоций, словно его совершенно не касался разговор двух других людей. Но не до этого сейчас было Бурому. Больше всего в этот момент младшего лейтенанта беспокоили ощущения, которые тот тестом прогнал по всему телу. Одежда вся мокрая от пота, во рту ватный язык, губы потрескались, пересохли, тело лихорадит, одежда воняет дымом и необычайная слабость во всём организме. И всё это ерунда. Он снова остался жив, вопреки всему. Он видит и слышит. Все конечности на месте и шевелятся. Лучше не придумаешь. Это кто же, интересно, постоянно на небесах не лениться за него замолвить словечко? Ангел-хранитель? Получается, что у него девять жизней как у той кошки. Бурый, улыбнулся подобной мысли. И как только улыбка тронула мышцы лица, пересохшие губы сразу напомнили о себе. Тонкая и высохшая от жара кожа треснула ещё глубже.
– Боже, как же это больно и неприятно, - прошептал охрипшим голосом Макс, сетуя на несовершенство человеческого организма.
– Проснулся?
– с интересом первым обратил внимание на Бурого медбрат. Петр подошёл к Максу и присев на корточки рядом с тем, приложил руку ко лбу младшего лейтенанта.
– Как он?
– встревоженный голос Маркуса приятно порадовал ухо Бурого. Чтобы там не говорили, но всегда приятно, если знаешь, что ты не безразличен незнакомым людям.
– Жар спал, - констатировал Пётр, - ещё немного и как огурчик будет.
Такая новость ещё больше подняла настроение Макса. Парню хотелось встать и крепко пожать руки тем, кто не бросил в сложной ситуации. Такое с Бурым не часто случалось. Скупые слезы обычной человеческой благодарности двумя ручейками покатились по щекам.
Плевать на губы, улыбка радости и счастья коснулась лица парня. Максу было всё равно, если видят его слёзы. Он их не стеснялся. Он ими гордился! Голову заполнили какие-то чудаческие мысли. Всё должно складываться к лучшему. Хватит этой убогой серости в его жизни. Затворничества, угрюмости и злобы. Если есть в мире такие люди, как Маркус и Пётр, то не всё ещё потерянно для человеческого рода. Верить в людей не так уж просто, но как оказалось, вполне возможно. Главное, чтобы они всегда оставались такими, как есть. Бурый попытался поднять корпус, и это получилось у него без особых проблем. Отлично! Просто отлично! Значить его не стоит списывать со счетов.
– Спасибо вам, ребята!
– прохрипел Макс, не узнавая своего собственного голоса.
Маркус ухмыльнулся и кивнул головой. Пётр положил руку на плечо младшему лейтенанту и сказал интересные слова,
– Долг платежом красен, Счастливчик две семёрочки.
Сначала
– Погоди, Пётр, что ты имеешь в виду?
– Что имею, то и веду!
– засмеялся в ответ медбрат.
– Я серьёзно, - непонимающими глазами смотрел на Петра, Бурый.
– За нами с Маркусом и Янеком, должок к тебе имелся. Давний уже. Думали, что так и не получиться вернуть, а сегодня выпадал шанс. Подвернулась стоящая возможность, вот мы и расплатились с тобой.
– Всё равно не понимаю, о чём вы?
– Макс попытался напрячь память, но ничего такого не мог вспомнить. Это явно было не в его понимании.
Пёрт уселся на траву и скрестив руки на груди пояснил.
– Мы тебе задолжали ещё на Фарраксе. Примерно месяцев шесть назад. Кладбищенская пустыня. В двадцать девятом квадрате, возле приисков. Нас на "Кашалотах"* (ДС-24 "Кашалот", десантный самолёт) выбросили на зачистку небольшой группы сил грархов. Уже на подлёте к квадрату, поступила информация, что разведка дала маху с численностью грархов. Но приказ никто не отменил. Сам знаешь, как это бывает. Нас в капсулах выбросили на убой. Три сотни "муравьёв" и мокрого места от нас бы не оставили, если бы поблизости не оказалось два звена "Геркулесов". К слову, я тогда запомнил навсегда борт семьдесят седьмой. Это единственный был мех, кто прибыл на наш запрос о помощи самым первым. Обычно шагающие танки не влезали в самый центр бойни, а расстреливали грархов с флангов, обрекая окружённую пехоту на мучительную смерть от разъярённых тварей. Мы тогда уже мысленно попрощались с жизнью, как тут, словно с небес возник шагающий танк. Т-77 белой краской и нарисованный синий лев у кабины, навсегда остались в моей памяти. Я не знал кто пилот танка, но первый раз в жизни видел, с какой грацией и мастерством управляли подобной одиннадцатиметровой махиной. Основной удар грархов, этот мех принял на себя. Шагающий танк увяз в горах трупов насекомых, от которых закрыл нас. Наши парни сразу пропитались уважением к тебе. Ведь это ты пилотировал 77й?
– Петр пристально заглянул в глаза Максу.
– Я, - не стал скрывать Бурый, и с сожалением добавил, - Почти три года мой питомец простоял на ногах, да вчерашнего дня.
– Очень рад, что вернул тебе долг!
– радостно пожал руку Максу, Хмеликов. Затем подошёл Маркус и повторил ту же процедуру рукопожатия и благодарности. Но на этом все не закончилось. За спиной венерианца оказался молчаливый Янек. Он достал бронебойный патрон с разгрузочного жилета и вручил его Бурому.
– Ничего себе, - присвистнул Маркус, - Это знак наибольшей благодарности со стороны Лещинского. Ты второй человек на моей памяти, кому Янек оказал подобную честь.
– Спасибо, - улыбнулся Макс, благодарный за выраженную признательность этих людей к нему.
Запах костра это небольшой кусочек романтики, ведь в тот раз, роба пропиталась только угарным дымом и копотью, когда из окружения вытягивал три взвода пехотинцев. Макс, вспомнил тот случай, про который рассказал Пётр. Тогда досталось Бурому с Герой здорово от грархов. Пять остальных мехов не рискнули влезть в самую гущу и только били насекомых по флангу с дистанции, не рискуя приближаться. Макс мог понять остальных мехов, с ним были тогда полные новички, которые даже держать строй толком не умели. Короче говоря, Гера тогда получил сорок семь процентов повреждений. Фасетчатая броня напоминала дуршлаг. Как не отказали шагающие опоры, как добрались до базы, Бурый сам уже не помнил. Но, то что вся кабина была в дыму и выедало от копоти глаза, после того боя, Макс помнил точно. Он тогда постарался на славу, минимизировал потери пехоты как по учебнику. Самого Макса тогда, спас от удушения угарным дымом - Гера. Своего пилота, "ИИ" вовремя обеспечил кислородной маской, иначе - поминай, как звали. В пылу боя, "погрузившийся" пилот, очень плохо контролирует внешние факторы. Гера оказался на высоте, чётко просчитав ситуацию и сделав соответствующие выводы по состоянию организма пилота, считывая показания с датчиков кресла. Решение "ИИ" позволило избежать Бурому смерти. Говорят, что искусственный интеллект серийно не штампуют, при создании "ИИ" нужны особые лабораторные требования и условия. Не существует на "ИИ" единого клейма, маркировки, или пробы. Каждый индивидуальность в своём роде, прямо как люди. Только вот уровень развития "ИИ" варьируется в сравнении от собаки до шестилетнего ребёнка. Это уже как повезёт, а скорее всего, зависит от того, как развивать "ИИ". Немного окунувшись в свои суровые воспоминания, Бурый, вернулся в реальность.
– Парни, а взрыва не было?
– озадаченно спросил Макс, вспомнив о реакторе "Геркулеса".
– Нет, - в один голос ответили Пётр и Маркус.
– Мы далеко вообще отошли от меха?
– полные тревоги глаза младшего лейтенанта передали беспокойство другим.
– Двадцать один километр, четыреста двадцать восемь метров, - с уверенность в голосе ответил Янек.
Макс облегчённо выдохнул.
– Откуда такая уверенность, солдат?
– просто ради интереса спросил Макс у снайпера.