Повелитель Ифритов 2
Шрифт:
Я медлил, не говорил ничего Нине, но не потому, что волновался или собирался с силами, решаясь на это. Нет, подобные вещи не волнуют мою душу уже давно. Я просто наслаждался моментом уюта и спокойствия. Когда ты Ифритор, что бесконечно бежит и бежит вперед, к своей цели, который никогда не останавливается перед препятствием к ней, подобное время, в кругу близких людей ценится особенно высоко.
Печально, что я начинаю осознавать это именно сейчас. Когда за моей спиной остались десятки Параллелей,
Раньше, мне казалось, что я должен нестись и нестись вперед. Бежать без оглядки, чтобы уничтожить его. Ведь это вселенское зло. Я думал, что остановись я хоть на день, застопорись лишь чуть-чуть, я проигрываю ему время. Мой отдых – его победа.
Когда я, наконец, до конца раскрыл природу Пожирателя, я решил, что должен уничтожить его быстро, с наскока. А наша гонка – это спринт. Сейчас я понимаю, что иногда стоит притормозить, чтобы набраться душевных сил. Что мы с моим врагом бежим настоящий марафон.
Мда… кто бы мог подумать, что ифритное оружие массового поражения обретет невероятную жажду и собственные эмоциональные стремления. Что оно станет Пожирателем и начнет уничтожать целые вселенные. Никогда я не думал, что приму участие в создании такого чудовища.
– Рома? – тихий голос Нины вырвал меня из размышлений.
– Да?
– Что ты молчишь?
– Наслаждаюсь тобой.
Нина снова зашевелилась, привстала, посмотрела на меня влюбленными глазами.
– Неожиданные слова, Рома. Я не думала услышать их от тебя.
– Цени их.
– Конечно…
– Я хотел сказать тебе вот что, – я улыбнулся, запустил руку ей в волосы, – сегодня мне нужно к сословному нотариусу. Я вступаю в наследство после отца. Стану официальным главой рода Селиховых. И собственником обеих кафе.
– Жаль, что Чайка сгорела, – опустила глаза Нина.
– Отец сам сжег ее. Хотел получить страховую выплату, а потом, вероятно, продать Павлин и увести семью из города.
– Что? – Нина напряглась, – откуда ты знаешь?
– Я был на пепелище и все выяснил. Он знал, что за нами придут. Пытался сохранить семью хотя бы так. Но не успел.
– Это печально, Рома, – она опустила глаза.
– Это прошлое, – я улыбнулся, – мой род отомщен. Но он малочислен и слаб. И должен расти, крепнуть.
– Да, конечно, – серьезно кивнула Нина, – я понимаю и знаю, что у тебя все получится. Я просто не припомню таких целеустремленных людей, как ты, Рома.
– Я говорил тебе о своем новом доме у Кубани.
– Да, я помню, – она засмеялась, – это было отчаянно. Я никогда не решилась бы на такой поступок.
– Часто нужно рисковать, чтобы преуспеть. Дом не новый, но крепкий. Я отремонтирую его и поселюсь там. Он станет новым родовым гнездом Селиховых.
– Рада слышать это, – Нина произнесла эти слова так, будто
– Я хочу, чтобы ты переехала туда со мной.
Нинины красивые аккуратные брови медленно поползли вверх. Она восторженно посмотрела на меня, улыбнулась. В следующее мгновение напряглась, подтянулась и принялась осыпать лицо поцелуями.
– Конечно, конечно я хочу этого, – в перерывах между чмоками говорила она, – я хочу, чтобы наши отношения, наконец, приняли форму!
– Всему свое время, – я засмеялся, обнял девушку за плечи, рывком перевернул, оказался сверху. Нина вскрикнула, засмеялась.
Когда наши взгляды встретились, девушка посерьезнела. Она смотрела с любовью и настоящим обожанием.
– Я хочу тебя снова, – улыбнулся я.
– Я хочу быть только твоей, – тихо ответила она.
– А что это вы тут делаете, а? Что шумите? – Нина вошла в кухню. Ее явно заинтересовал звук маленькой шлифовальной машинки, что то мерно гудела, то взвизгивала в моих руках, – о! Ты нашел папины инструменты?
– Тебе тоже интересно? – я поднял на нее взгляд, – присоединяйся.
Я расположился за барной стойкой, над расстеленной на столешнице газетой. В почерневших пальцах я держал кусочек свинца – пулю с Ифритом Смерти внутри. В другой руке была зажата миниатюрная шлифовальная машинка, снаряженная малюсеньким сверлом. Я старательно проделывал в свинце крохотное отверстие.
Катя сидела рядом и увлеченно наблюдала за процессом.
– Ну, – беззлобно проговорил ей я, – не суй нос так близко. Пыль попадет в глаза, тогда будешь знать.
– Ну там интересно, – пискнула девочка.
– Я знаю, – я посмотрел на нее, – что тебе интересно, но может стать очень больно, если стружка попадет в глаз.
Катя поморщилась, отстранилась.
– Что это? – Нина села на против, с интересом посмотрела на пулю.
– Пуля. Ей меня подстрелили, – я поднял глаза, – в тот самый день.
– Ты был ранен? – удивилась девушка, – я видела тебя на похоронах. Ты не казался раненным.
Я не ответил, только улыбнулся.
– А что ты делаешь? – спустя полминуты спросила Нина, – зачем тебе пуля?
Я отложил машинку. Взял тонкий кожаный шнур и продел сквозь крохотное отверстие. Завязав, повесил на шею.
– Талисман, – улыбнулся я, – наудачу.
– Надо же! – Нина засмеялась, – я не думала, что ты такой суеверный.
Я тоже засмеялся, пожал плечами.
– А мне такое можно? – Катя указала на пулю, – тоже хочу такое.
– Можно, – я взял девочку, посадил себе на колени, – я обязательно добуду для тебя пулу и сделаю такую же штуковину, хорошо?
– Да! – девочка весело посмотрела на Нину.