Повелитель Ифритов 3
Шрифт:
Олимпиец, кажется, удивился, но тут же скрыл свою реакцию, когда против его слов о «не таком смелом», я стал приближаться к ним.
Они заткнулись. Первый пошел низкорослый. Бывший же, с его синими ушами посторонился лезть вперед.
— П#зда тебе, молчун, — хрипловато проговорил низкий и первым же схлопотал по роже.
Глава 32. Запах пороха
Схлопотал по роже и немедленно сложился. Низкорослый смешно вскинул руки и бухнулся в нокаут, оцепенев.
Тогда понеслось.
Удар выглядел так, будто я был быстрее, внезапнее и удачно попал. Бывает, да? Повезло, подумала, наверное, их троица. Ну и напала, а на самом деле попала в ловушку.
Вторым я отработал олимпийца. Он ударил широко и размашисто, однако, не успел удивиться тому, что я, высокий, но довольно поджарый человек, который точно весит меньше, принял удар на предплечье и заблокировал его.
А удивиться он не успел, потому что отключился. Я ударил быстро, без замаха. Прямой впечатался ему в скулу. Кость щелкнула о кость. Мужик сильно дернул головой назад и поплыл. Рухнул под ноги другому, небритому детине. Тот споткнулся, потерял равновесие.
К несчастью для него, потерял он его как раз на мое колено. Схватив падающего за куртку, я саданул каленом ему в лицо. Он обмяк и завалился на валяющегося олимпийца.
Уверен, если бы все произошло не так быстро, красноухий бывший ухажёр Иры смылся бы. Но он не успел, потому что уже нападал следующим. Красноухий получил по ушам.
Размахнувшись, я звонко хлопнул его точно так же, как в прошлый раз. Только теперь он сморщился и аж завыл. Схватившись за уши, поскользнулся на замерзшей луже, споткнулся о ноги детины, и со щелчком упал на задницу. Завыл снова.
— Мля… сука… — пришел в себя низкорослый крепыш, и стал подниматься.
Я не дал ему этого сделать, подскочив, с размаха впечатал ему ботинок в правый бок, под ребра. Он странно булькнул, и схватившись за место удара, принялся задыхаться, стоя на четвереньках.
Раздался хлопок. Второй. Третий.
— А! Ты че творишь?!
— Да пох! Вали его уже!
В меня стреляли. Боли я почти не почувствовал, когда три пули ударили в спину: поясница, лопатка, плечо. Ее тут же заглушила Аврора, которая, как всегда, была на страже. Ах вы суки…
Стрелял олимпиец. Когда я обернулся, он сбросил с себя детину, и стоял на колене, держа в руках пистолет. Отморозки… ничего не боятся.
На его лице отразилось удивление, когда он увидел мои глаза. И ни намека на боль в их выражении.
— Сука! — вскрикнул детина и щелкнул большим складнем, но принялся оглядываться по сторонам.
Раздался новый выстрел. Пуля угодила мне в грудину. Я только нахмурился. А потом шагнул к олимпийцу.
— Да он под кайфом! Боли не чувствует!
— Щас истечет!
Я схватил олимпийца за руку, сильно сжал. Да так, что затрещали пальцы. Лопнула бакелитовая
Сзади пытался налететь здоровяк. Тоже с ножом. Я среагировал мгновенно. Обернулся так, быстро, что он аж вздрогнул, но все равно занес нож. Ударил. Подставив руку, я быстро схватил его за предплечье, выломал ее. Но теперь от души. Не сдерживаясь. Хрустнуло. Он взвыл. Нож выпал из ослабших пальцев. Зазвенел об асфальт.
Его лицо исказила гримаса боли. Когда в моих руках из часов появился ифритный нож, к ней добавилось удивленное выражение.
Легким движением я полоснул его по сломанной руке. Не успела глубокая рана раскрыться, а кровь брызнуть, как он тут же исчез.
— Какого хрена? — заорал олимпиец что ты… куда он?..
— Вы пытались убить меня, — обернулся я к нему, — отморозки…
Лицо олимпийца перекосилось от страха. Но он все же поднял ствол левой рукой. Кажется, забыв о том, что ствольная коробка погнута, мужик решил выстрелить. Щелкнуло, потом грохнуло, а олимпиец заорал. Ствол разорвало в его руке. Пальцы разлетелись куда-то в сторону, вместе с фрагментами коробки и ствола.
Орал он недолго. Я оказался рядом и загнал клинок ему в шею. Мужик тут же испарился. Детина выпучил глаза. С трудом поднявшись, он метнулся к машине. Столкнул с дороги красноухого, который пытался подняться и первым заскочить в кабину.
В него я метнул нож. Клинок просвистел в воздухе и достал его, когда тот пытался оббежать переднюю часть кузова, чтобы сесть на водительскон. С глухим звуком нож оказался в его спине. Детина только вздрогнул, а потом исчез.
Я приблизился, поднял нож и пошел к бывшему Иры.
— Прошу! — поднял он руки, принялся отползать, — не убивай!
— Нет, — опустился я.
— Предки! Молю! — скуксился он и зажмурился, когда я схватил его за грудки.
— Я же ничего не сделал! Ничего! — Орал он.
— Ты придешь мстить. Придешь мстить ей, — холодно проговорил я, — я не могу этого допустить.
— Нет! Я…
Договорить он не успел. Мужик испарился, когда я вогнал нож ему в сердце. В руках осталось только окровавленное оружие.
Я выпрямился и спрятал клинок в часы. А потом направился домой.
Обойдя гаражи кругом, я боковым зрением я видел, что к месту потасовки сбегаются люди. Среди них была и полиция. Меня никто не увидел.
— Я клянусь! Я слышал тут выстрелы! — орал какой-то мужик.
— Да! И крики! Мужские крики! — соглашалась с ним женщина.
— Брошенное авто. Никого поблизости, — вздохнул полицейский, — что ж. Будем разбираться.
Но я знал, что они ничего не найдут. Разве что оторванные пальцы. И все равно, это не даст им ничего. С моего клинка не упало ни капли крови. Я тоже не истекал кровью, ведь Аврора вовремя остановила ее. Только когда я достаточно отошел от гаражей, повелел ей вытолкнуть пули из тела. Когда она это зделала, я вытрусил их из-под одежды и забрал.