Повелитель Ифритов
Шрифт:
— Рома… — обронила она мне вслед.
— Роман Евгеньевич, — повар подбоченился толстыми руками, — вот эти… господа утверждают, что пришли вернуть долг. В уплату забирают мебель и кухонное оборудование.
— Разберусь, — я прошел мимо повара, встал на против Хорькомордого, — Объяснитесь, — сказал ему я, заглянув в глаза.
Харькомордый в первое мгновение растерянно поморгал, взглянул украдкой на щетинистого. Тот лениво перевел взгляд, сначала на Хорька, потом снова на меня.
— Евгений Селихов, — деланно уверенно начал Хорькомордый, —
— Врет он все! Врет! — девушка торопливо зацокала каблуками, указала пальцем в Хорька. При этом она слегка наклонилась вперед. Все в комнате увидели ее шикарное декольте и телесного цвета, кокетливо выглянувший лифчик.
— Вы обвиняете меня во лжи? — Хорек поднял брови в притворном удивлении.
— Потому что вы врете! В долг брали, да, но вернули все до копеечки еще месяц назад!
— А вот это ложь. Процент-то остался! И вырос!
— Процент! — всплеснула руками девушка, — это наглый грабеж! Ваш процент растет как хочет! Его невозможно вернуть! Это просто предлог, чтобы деньги сосать!
— Если не заткнешься, — Щетинистый медленно перевел взгляд на девушку, — то сама будешь сосать.
— Я тебе зубы выбью, — спокойно сказал я Щетинистому, — если не извинишься перед ней.
Щетинистый злобно уставился на меня. Медленно, с прищуром моргнул. Девушка испуганно приоткрыла ротик.
Все эта троица меня раздражала. Их спесивое поведение — злило. Я почувствовал, как чешутся кулаки. Знал, как вести себя с такими людьми. Они понимают лишь один язык.
— Я слышал, малой, — медленно заговорил Щетинистый, — у тебя с башкой проблемы. Магии нет, вот и едет крыша. Все об этом знают. Поэтому твои слова мне…
Он недоговорил. Я мгновенно сгорбился, выбросил руку. Дал ему в челюсть левой, потом еще раз, правой. Он согнулся, закрыл рот руками, попятился, уперся в грузчика задом.
Белобрысый с квадратным лицом бросился, попытался схватить меня, раскинул мощные руки. Рефлексы сработали прекрасно. Я отскочил. Его руки сомкнулись в воздухе. Я метнулся вперед. С разгона дал ему коленом в выдающийся живот.
— Ом-м-мх-а-а-а! — сказал мужик, выпучил глаза, рухнул на колени, принялся задыхаться.
Я подошел, схватил его белые волосы в кулак, размахнулся, дал по морде. Он завалился набок.
— Ты делаешь большую ошибку, Селихов! — крикнул Хорек, выбросив перед собой руку с бумажкой в файле. Размашистым почерком там было написано слово “Расписка”.
— Что-то я не вижу у тебя дворянского значка на одежде, — я похлопал себя двумя пальцами по петлицам пальто, — ты из простолюдинов, что-ли? За обращение на "ты", я могу сломать тебе пальцы.
Хорек побледнел. На его высоком лбу выступил пот. Он попятился.
— А-ну пошел прочь! — Щетинистый оттолкнул грузчика. Тот упал, развалил столик на куски. Я нахмурился.
— Отойди, Сёма, — Щетинистый подвинул локтем Хорька, — сейчас
Он встал в позу вытягивания магии. Воздух вокруг него заискрился. Крохотные синие огоньки стали липнуть к пальцам. По предплечьям побежали молнии.
— Аккуратнее, Назар, — всхлипнул Хорек, — не сожги тут все! У Анастаса Семеновича на помещение виды!
— Отстать, Сема, — злобно сказал Щетинистый Назар, встал в боевую позу, продолжая копить молнии.
Я снял пальто, достал из кармана складной меч, бросил пальто на пол. Остался в черной водолазке. Ифритным зрением я уже давно просмотрел все вокруг. Духов было слишком много, и все питали Щетинистого. Усмирять их не было смысла. Я бы просто не успел.
— Всем отойти! — гаркнул я, — назад!
— Рома! Не надо! — крикнула блондинка, — бросилась, было ко мне.
Я слегка обернулся, строго зыркнул на нее. Девушка замерла, растерянно прижала руки к лицу, немного неуклюже сомкнула колени и даже покраснела.
— Рома… — с придыханием произнесла она.
— Стой там. — бросил я, взглянул на Щетинистого. Его предплечья были объяты огромным количеством мелких разрядов. Они ярко потрескивали на коже, время от времени высекая искры.
Я выпрямился, щелкнул складным мечом. Он с приятным звуком высвободил лезвие.
— А… — Щетинистый снова сплюнул кровавый сгусток, — магии у тебя нет, это я помню, Селихов.
— Ты теперь должен мне стол, — холодно проговорил я.
Он бросился. Щетинистый был быстр, но не так быстр, как я. В два прыжка он оказался рядом, взмахнул рукой. Со звуком статического треска она пронеслась в десяти сантиметрах от моего лица. Я увернулся, сдвинул торс в сторону, пошел пируэтом ему за спину, выбросил руку с клинком. Острие взрезало плечо. Рубашка лопнула на мускулистой руке. Из раны стала сочиться кровь.
Мы поменялись сторонами. Он даже бровью не повел. Я сгорбился, перехватил клинок обратным хватом.
— Щенок кое-чему научился, — прошипел Щетинистый.
— Псина зря распускал язык. Теперь он лишится хвоста, — холодно проговорил я.
Щетинистый только нахмурился и снова атаковал. Он ударил раз, я ловко ушел влево, поднырнул под его правую руку. Уже сейчас я видел, что могу убить его. Достаточно просто вогнать клинок в грудь, между ребер. Но я не стал.
Попутно увороту, я придал клинку правильную позицию, коснулся бедра щетинистого лезвием и порезал и его. Джинсы на ноге лопнули. Кровь пошла из новой раны.
— Я могу так весь день, — сказал я, когда мы вновь поменялись местами.
Он злобно зарычал и снова напал. Ударил раз, второй, третий. Каждого удара я избегал. В очередной выпад, он поднял руку, опустил, словно молот. Я отскочил, оказался справа. Мужик грохнул по столу. Тот разлетелся в дребезги. Молния шарахнула в разные стороны, с треском прокатилась по металлическим плафонам люстр. Захлопали лампочки, посыпались осколки стекла. В помещении потемнело.
— Твой долг передо мной растет, — проговорил я.