Повелитель Ифритов
Шрифт:
— Как себя чувствуешь? — я посмотрел на Нину, она выглядела усталой.
— Вся в синяках. Голова немного болит. Но в целом хорошо. Спасибо, что беспокоишься обо мне, Рома.
— А как Катя?
— Она, кажется, поняла, что сделала что-то не то. Плачет наверху.
— Я поговорю с ней, — встал я, — а потом забери ее к себе домой на несколько дней. У тебя есть охрана?
— Нет, откуда? — удивленно взглянула на меня Нина, — я обедневшая дворянка из Детей Боярских. Да еще и отступница. У меня нет ничего, кроме старого дома, — девушка отвернулась,
— Что ж, — я опустился, взял Нину за плечи, — я рад, что ты согласилась. Тут ее нельзя оставлять. Но, я хочу, чтобы ты понимала, что сейчас общаться с каждым из нас опасно.
— Я понимаю, Рома, — девушка смело посмотрела мне в глаза, — все будет хорошо.
— Конечно, — улыбнулся я, — ведь я присмотрю за вами.
Катю я нашел в ее комнате. Заплаканная, сестренка лежала на кровати, уткнулась в подушку. Когда я приблизился, девочка испуганно посмотрела на меня.
— Тихо, Катюш. Я пришел не ругать тебя, а просто проговорить. Подвинься, пожалуйста.
Девочка села на кровати, свесила ножки. Я опустился рядом. Матрас тихо скрипнул под моим весом.
Первым делом девочка показала мне лист, вырванный из альбома для рисования. В нем, нестройным детским почерком, было написано:
“Она сказала, что она твой друг”.
— Как мило, — я взял листок, — ты приготовила оправдание, — улыбнулся я, — не волнуйся, Кать. Сегодня не случилось ничего страшного. Но на будущее, знай. Сейчас ты можешь доверять только тем, кого очень хорошо знаешь. Например, мне, или Нине. Мы с тобой еще в опасности. Но я это исправлю.
Я тронул девочку за подбородок, посмотрел в блестящие глаза.
— Хорошо? — добродушно спросил я.
Девочка кивнула. Мы с Катей обнялись.
Я приехал к заброшенной станции метро, что располагалась недалеко от моего “Павлина” Ближе к одиннадцати вечера. Нужно было дождаться, пока на улицах станет безлюдно, а большинство простых зевак пойдут спать. Не хотелось бы, чтобы меня, дерущегося с демонами, кто-то увидел. А тем более узнал во мне Романа Селихова. Лишние проблемы иметь не хотелось. Как и отвечать на лишние вопросы.
Кроме того, у меня оставались еще дела. Оружия, что могло бы легко убить одержимость у меня еще не было. Но кое-что интересное я все же прихватил.
В стволе, что оставила мне Рыжая, сидел Ифрит Удачливости. Когда я сделал из пистолета артефакт, он открыл голубой круглый глаз, и весело, как пес, посмотрел на меня. Удача мне точно не помешает. Интересно было, как проявляются его качества в бою.
В ноже тоже жил ифрит. Ифрит жажды поджигания (кажется, рыжуха пиромант). И это была отличная новость. Потому что, из любого ифрита жажды можно получить ценный артефакт, который очень понравится людям определенных профессий. Например, контрабандистам.
Уверен, Лунар знает таких. Поэтому, завтра утром мы с Катей
Я приблизился к входу в заброшенную станцию метро. Ожидаемо обветшалый, он одиноко торчал у широкого тротуара. Покатую крышу спуска освещал одинокий фонарь. Меня насторожило то, что металлическая решетчатая входная дверь была распахнута настежь.
Я приблизился, осмотрел ее. На земле валялась толстая металлическая цепь с замком. Опустился, взял в руки цепь.
— Перекушена каким-то инструментом, — проговорил я, тронул срез сломанного звена, — клещи. Значит, тут были люди, — я всмотрелся в темноту спуска, — вошли внутрь.
Что ж. Это лучше, чем если бы тварь вырвалась наружу. Ее пришлось бы выслеживать. Но был и негативный момент. Кто бы ни вошел, он будет мешать. Если, конечно, не умрет там.
Я встал, достал из кармана черного пальто платок, повязал на лицо. Поправил самодельную кобуру для моего пистолета страха. Он удобно лежал подмышкой. Взглянул на ботинки. Они взглянули на меня в ответ. Ифрит скорости прижился в них, как надо.
Я спустился в темную глубину метро. Включил фонарь, покоившийся в нагрудном кармане пальто.
Одержимость я отыскал почти сразу же. Когда оказался на станции, услышал мерзкий звук, напоминающий визг и скрежет циркулярной пилы по металлу. Как ни странно, так и было.
Я сбежал по последним ступенькам.
— Фу! Ну и вонь! — заткнул я нос рукавом. Тут жутко несло канализацией. Кажется, какая-то поломка стоков не давала нормально эксплуатировать станцию. И ее пока закрыли. А может быть, и навсегда.
Здесь, под землей, на заброшенной грязной станции метро горел свет. И это было странно. Будто кто-то намеренно включил его именно сейчас, для удобства.
Справа, на рельсах стоял одинокий вагон . Изрезанный, сквозными дырами, он помаргивал внутренним освещением. Обезумевший ифрит был тут.
Тварь, напоминающая большой квадратный стол, сидела на крыше вагона и… пилила его.
Я быстро понял, что это был распилочный верстак для роспуска бревен на доски. Существо отрастило себе четыре большие и мускулистые серокожие руки. Оно ловко держалось ими, словно обезьяна. На “пузе” твари располагалась столешница с большой циркулярной пилой.
Ифрит прижался брюхом к вагону. Пила завизжала, высекая искры из металла. Это выглядело так, будто одержимость чешет живот о крышу поезда. Презабавное зрелище.
Я всмотрелся в него. Включил ифритное зрение. Это был Ифрит Сильного Желания Рассекать. Серьезный малый, и довольно сильный.
Я достал из кармана пистолет с духом удачи.
— Эй! — свистнул я, — приятель!
Ифрит вздрогнул. Прекратил пилить вагон, развернулся ко мне лицом.
— Какой ты красавец, — усмехнулся я.