Повелитель кланов
Шрифт:
Раздался страшный треск, и тролль упал. Трэль испугался, что сделал что-то ужасное, и все его изящество и лёгкость мгновенно превратились в неуклюжесть и неловкость. Орк тяжело рухнул на землю и почувствовал, как треснул под его весом деревянный меч.
Трэль поспешно и неловко вскочил на ноги и тут же грохнулся ниц, в полной уверенности, что сейчас последует ужасное наказание. Он испортил чучело тролля и сломал учебный меч. Кошмар, он оказался слишком большим и слишком неуклюжим!…
Раздались громкие возгласы. Трэль мало общался с людьми, только с Джарамином, молчаливыми стражниками да с Блэкмуром во время его редких посещений. Конечно, он никак не мог
У Блэкмура на лице сияла улыбка, и стражники тоже улыбались. Один из них громко хлопал в ладоши. Когда лейтенант встретил взгляд Трэля, его улыбка сделалась ещё шире.
— Разве я не говорил, что он не подведёт? — воскликнул Блэкмур. — Отлично, Трэль! Превосходно!
Трэль неуверенно моргнул.
— Я… не сделал дурного? — спросил он. — Тролль и меч… я их сломал.
— И поступил чертовски правильно! Первый раз в жизни взмахнул мечом — и тролль уже летит через весь двор! — Возбуждение Блэкмура несколько улеглось, и он дружески обнял юного орка за плечи. Трэль сперва напрягся, но потом расслабился. — Представь, что ты на арене гладиаторов, — обратился к нему Блэкмур. — Представь, что этот тролль настоящий и что меч у тебя тоже настоящий. И представь, что с первого же твоего удара он отлетел в конец двора. Тебе не кажется, что это не так уж плохо, а, Трэль?
Орк подумал, что, пожалуй, так и есть. Его большие губы чуть было не растянулись в улыбке, но он сдержался. Никогда ещё Блэкмур не был так им доволен, не был так добр к нему, и он не хотел все испортить.
Блэкмур сжал плечо Трэля, потом повернулся к своим людям.
— Ты! — обратился он к одному из стражников. — Насади тролля обратно на шест и закрепи получше, чтобы он смог выдержать могучие удары моего воспитанника. А ты, — он ткнул пальцем в другого, — дашь мне ещё один учебный меч. Нет, чёрт возьми, дай мне пять учебных мечей. Трэль запросто переломает их все!
Уголком глаза Трэль уловил какое-то движение. Он обернулся и увидел высокого стройного человека с вьющимися волосами, одетого в багрово-красное, чёрное и золотое. Эти цвета говорили о том, что он служит Блэкмуру. Рядом с ним стояло очень маленькое человеческое существо со светлыми волосами. Оно совсем не было похоже на стражников, которых до этого приходилось видеть Трэлю. Он подумал, что это, должно быть, человеческий ребёнок. Он казался более нежным и был одет не в штаны и рубаху, как другие, а в длинное развевающееся одеяние, которое волочилось по пыльной земле. Значит, это была девочка?
Глаза Трэля встретились с голубыми глазами ребёнка. Её как будто совсем не напугала его уродливая внешность. Напротив, она твёрдо встретила его взгляд, приветливо улыбнулась и помахала ему рукой, как будто была очень рада его видеть.
Как такое могло быть? Но пока Трэль смотрел на девочку, соображая, следует ли ответить на приветствие, сопровождавший её мужчина положил руку ей на плечо и увёл.
Дивясь тому, что только что произошло, Трэль повернулся к стражникам и большой зелёной рукой взял ещё один учебный меч.
3
Несколько следующих лет жизнь Трэля текла однообразно и размеренно, подчиняясь чёткому распорядку. На рассвете ему приносили поесть, потом заковывали руки и ноги в кандалы, которые позволяли ему дошаркать до внутреннего двора Дэрнхолда, где проходили тренировки. Сначала его учил сам Блэкмур. Он показывал Трэлю основные приёмы и часто расхваливал его на все лады.
Через несколько месяцев Блэкмура сменил другой учитель, и регулярные встречи с хозяином прекратились. Огромного по людским меркам роста, более шести футов [5] , этот человек был известен просто как Сержант. Его мощную бочкообразную грудь густо покрывала рыжая курчавая растительность. Взъерошенная огненная шевелюра была под стать длинной бородище. Вокруг шеи он повязывал чёрный шарф, а в ухе носил большую серьгу, которую непрестанно теребил. В первый же день занятий с Трэлем и другими бойцами, которые тренировались вместе с орком, он смерил каждого тяжёлым оценивающим взглядом и вызывающе проговорил:
5
1 фут — 30,5 см. — Примеч. пер.
— Видите это? — Толстым указательным пальцем он ткнул в поблёскивающий ободок у себя в левом ухе. — Тринадцать лет я не снимал её. Я вышколил тысячи таких молокососов, как вы, щенки. И каждой новой группе учеников я предлагаю одно и то же задание: вырвите эту серьгу у меня из уха, и я позволю вам размазать меня по ближайшей стенке.
Сержант ухмыльнулся, и стало видно, что когда-то он лишился нескольких зубов.
— Сейчас-то вы, как пить дать, об этом и не думаете, но, когда я вплотную вами займусь, вы мать родную продадите за возможность вернуть мне пару-другую тумаков. Но если я когда-нибудь стану настолько неповоротливым, что не смогу отмахаться от таких кисейных барышень, как вы, я вполне заслужу, чтобы мне вырвали серьгу с мясом и набили глотку остатками моих зубов.
Он медленно прошёлся вдоль выстроившихся в ряд молодых людей и внезапно остановился перед Трэлем.
— К тебе это особенно относится, гоблин-переросток, — рыкнул Сержант.
Трэль смущённо опустил взгляд. Его учили никогда, ни за что не поднимать руки на человека. А теперь выходило так, будто ему придётся с ним биться. Было просто немыслимо, чтобы он когда-нибудь даже подумал о том, чтобы попытаться вырвать серьгу из мочки Сержантова уха.
Большая рука схватила Трэля за подбородок и дёрнула кверху.
— Когда я с тобой разговариваю, ты смотришь на меня, понял?
Трэль кивнул, окончательно растерявшись. Блэкмуру не нравилось, когда он смело встречал его взгляд. А этот человек только что приказал сделать именно так. И как быть?
Сержант разбил их на пары. Количество учеников было нечётным, и Трэль остался в одиночестве. Сержант зашагал прямо к нему и бросил ему деревянный меч. Орк инстинктивно поймал его. Сержант одобрительно хрюкнул.
— Хорошая реакция, — похвалил он. Как и все прочие люди-воины, Сержант не расставался со щитом и носил тяжёлые, но удобные доспехи, которые надёжно защищали его тело и голову. У Трэля никакой защиты не было. Благодаря своей толстой коже он почти не ощущал ударов, а рос так быстро, что любая одежда или доспехи, сделанные по размеру, очень скоро стали бы слишком малы.