Повелитель крылатого диска

Благов Владимир

Иван задумался. Обыграть царевну было бы непростительной ошибкой, но и поддаваться было нельзя: она сразу бы это заметила.

Расставили фишки. Хатшепсут тут же взяла инициативу в свои руки. Играла она хорошо. Но Иван, как ни старался подыгрывать царевне, всё равно её обыграл.

– Ещё партию, Лучезарная? – с надеждой спросил Иван. Ему казалось, что взаимопонимание между ним и царевной постепенно налаживается. Но Хатшепсут была другого мнения.

– Дурацкая игра! – махнула она рукой. – Надоело!

– Напрасно ты

так говоришь, Лучезарная, – мягко возразил Иван. – Сенет – игра для умных людей. Каждый фараон должен уметь играть в эту игру. Она развивает память, интуицию и сообразительность.

Хатшепсут испытующе посмотрела на юного скриба. Что он хочет этим сказать, дерзкий мальчишка?!

– Я – царевна, и мне не обязательно знать и уметь то, что положено знать и уметь фараону. Фараоном в нашей стране может стать только мужчина. Удел женщин – домашний очаг.

– Позволь возразить тебе, Лучезарная. История знает примеры того, что женщины правили Египтом ничуть не хуже мужчин. Вспомни хотя бы царицу Нефрусебек*.

– Она правила не больше двух лет. И это было так давно, что стало легендой.

– А царица Нитокрис*?

– Не пойму, о чём ты, – Хатшепсут повысила голос. – Мне не суждено повторить судьбу Нитокрис хотя бы потому, что у меня есть брат, любимый мой брат Аменемес. Он – будущий фараон, и это хорошо для Египта.

Иван посмотрел в глаза Хатшепсут и понял, что разговор на эту тему следует отложить до лучших времён. Его мысли снова вернулись к игре.

– Если не хочешь в сенет, Лучезарная, так давай поиграем во что-нибудь другое.

– Во что, например?

– В кавалеристов, – Иван чуть не сказал «в чапаевцев».

– Это как? – не поняла Хатшепсут.

– Сейчас покажу, – Иван принялся расставлять на доске фишки. – Твои – белые, мои – красные. Делай, как я, и старайся сбить как можно больше моих фишек.

Мощным щелчком Иван послал свою фишку через всё поле и сбил угловую фишку царевны. Хатшепсут нахмурилась и в ответ на эту дерзость сбила своей белой сразу две красные фишки. При этом её фишка тоже покинула поле.

– Ты старайся бить так, чтобы мои улетали, а твои оставались, – посоветовал Иван, делая вид, что прицеливается. Щелчок – и его красная фишка проскочила мимо цели.

– Мазила! – воскликнула Хатшепсут, захлопав в ладоши. – Смотри, как надо!

Иван был доволен. Новая игра пришлась царевне по вкусу. После пяти молниеносных побед Хатшепсут спросила:

– Джет, а ты не поддаёшься?

– Как можно? – скрепя сердце соврал Иван. – У меня просто палец болит сегодня, а то бы я тебя обыграл.

– Джет, а ты знаешь ещё какую-нибудь игру?

– Конечно, знаю. Морской бой, например, – ответил Иван.

– Ну, морского боя я тебе не обещаю, – раздумчиво сказала Хатшепсут. – А озёрное сражение можно устроить. Эй, слуги! – крикнула она, хлопнув в ладоши. – Готовьте мою лодку! Несите снасти!

– Лучезарная! Ты

не так меня поняла! – заторопился Иван. – Морской бой, то есть озёрное сражение, разыгрывается на бумаге, то есть на папирусе!

– Неужели?! – удивилась Хатшепсут. – Ну, тогда это неинтересно.

– Интересно, уверяю тебя! Я когда-нибудь научу тебя этой игре, и, надеюсь, тебе понравится.

– Ну, понравится или нет, не знаю. А пока вернёмся к экзамену.

Сенмут всё это время стоял в стороне и молчал. Услышав о продолжении экзамена, он бросился в ноги царевне и стал молить её хотя бы в последний раз испытать его знания.

– Ладно. Тебе не придётся упрекать меня в несправедливости. Читай! – и Хатшепсут подала Сейму ту свежий папирус.

В это время к голове Сенмута подлетела прежняя зелёная муха. Константин Макарович продолжал следить за ходом экзамена.

– Ну! Что скажешь? – спросила царевна через минуту, но Сенмут молчал, отрешённо глядя на неизвестные ему буквы. – Э-эй! Сенму-ут! Я не привыкла ждать! Если не понимаешь, отдай папирус Джету.

– Я не могу это прочесть, Лучезарная, – сказал Сенмут, передавая свиток Ивану. – Но клянусь Тотом, что и он не сможет! Никто не сможет!

– Посмотрим, – ответила царевна. – Твоя очередь, Джет. Читай ты.

Зелёная муха подлетела к Ивану, опустилась ему на плечо и заглянула в папирус. В то же самое время до Ивана донёсся голос деда. Спайфон в ухе зазвучал мягко и совершенно неслышно для окружающих.

– Не спеши с ответом, Иван! – говорил профессор Жуков. – Как видишь, это не египетская письменность. Прочесть её мы с тобою не сможем. Скопировано нечётко, возможно, с ошибками. Уж не с тех ли самых золотых пластин, которые доктор Рюгге привёз из Эдфу?! Если так, то у нас может появиться отличная возможность освободить его. Но, главное, не спеши! Это очень рискованно. Тяни время. Не говори, что не можешь прочесть. Придумай что-нибудь!

«Так вот для чего царевне потребовался паж! – тем временем думал Иван. – Она раздобыла тексты на золотых пластинах. Они её заинтересовали. И теперь ей нужен грамотей, чтобы эти тексты прочесть. Сам я, конечно, в этом тексте не разберусь. Но вдруг доктор Рюгге сможет расшифровать его? Под этим предлогом можно предложить вызволить его из темницы».

– Ну! Что ты скажешь? – требовательно спросила Хатшепсут.

– Сложный текст, – вздохнул Иван, и Сенмут обрадовался этому признанию. – Но прочесть его можно.

– Ну так читай!

– Боюсь, папирус неверно скопирован, – сказал Иван. – Лучезарная, могу ли я увидеть подлинник этого текста?

Хатшепсут на секунду задумалась, а потом хлопнула в ладоши.

– Генерал! – позвала она.

Телохранитель появился на террасе мгновенно, готовый к отражению любой опасности.

– Генерал, этот юноша берётся прочитать текст. Но ему нужен подлинник. Займитесь этим, пожалуйста.