Повелитель крылатого диска

Благов Владимир

– Что это за Дом Покоя такой? – спросила Людмила Ивановна.

– Под словом Дом подразумевается какое-либо министерство при дворе фараона. Дом Покоя – это Служба Безопасности. Тайная полиция, если хотите. Возглавляет её Сетнанх-сенеб, верховный жрец Сета, человек мудрый и очень опасный. Он послал своих агентов вдогонку за Рюгге. Они проследили Клауса до самой Гизы и взяли его с поличным, – Константин Макарович тяжело вздохнул и добавил: – Если доктора Рюгге удастся освободить, буду ставить вопрос о его исключении из отряда Хроноразведки. Таких недисциплинированных сотрудников

нам не надо.

– Дед, а что стало с теми текстами на золотых пластинах? – спросил Иван.

– Агенты Дома Покоя передали их в сокровищницу фараона. Если удастся, пластины надо найти и вернуть на прежнее место – в храм Гора.

– Неужели это так важно? – удивилась Катина мама.

– Людмила Ивановна, современные археологи буквально по крупицам собирают древние артефакты: время их не пощадило. Во времена же фараонов артефактов было гораздо больше, чем в наши дни. И сохранность их была гораздо лучше. Но это не значит, что мы должны бездумно изымать их из Прошлого. Задача футурагента – только скопировать древнее сокровище. Сам же артефакт, каким бы ценным он нам ни казался, должен оставаться на своём месте и в своём времени. Иначе может нарушиться причинно-следственная связь между событиями, и госпожа История полетит в тартарары. Мы не знаем, кому и когда в Будущем суждено найти эти золотые пластины. Но то, что они ещё сыграют свою роль в Истории, неоспоримо.

– Константин Макарович, так какую же роль вы отводите моей Кате? – спросила Людмила Ивановна.

– Во-первых, она поможет Ване лучше подготовиться к операции. С первого дня обучения Ваня и Катя будут общаться только на фиванском диалекте. Ване предстоит буквально вжиться в роль молодого писца эпохи Тутмосидов. А это невозможно без тщательного изучения обрядов, обычаев, бытовых подробностей. Обучение в паре всегда эффективнее: заметив ошибку, один поправляет другого… Придётся ли Кате на самом деле заменить Хатшепсут, пока не знаю. Но в Прошлое – на всякий случай – я возьму её непременно.

– Когда же думаете отправляться?

– Чего зря время тянуть? Завтра утром и полетим, – ответил профессор Жуков.

3. Хронопорт Луксор

От Каира до Луксора семьсот с небольшим километров – всего полтора часа лёту. Из кабины гравитакса хорошо были видны оба берега Нила: левый – зелёный и плодородный, и правый – почти всюду пустынный и гористый.

Рябая водная поверхность, утомляя глаза, убегала под крыло гравитакса. Профессор Жуков сидел на переднем сиденье – рядом с киберпилотом – и, как опытный гид, знакомил Ивана и Катю с окрестностями вырастающего на горизонте Луксора.

– Вот, друзья мои, слева от вас – Карнакский храмовый комплекс. А впереди – дворцы и храмы Луксора. На этом месте стояли древние Фивы – столица Нового царства. Впрочем, Фивы – название позднее, греческое. Сами жители предпочитали другое название – Уасет, что значит Город. От его великолепия почти ничего не осталось. А какими были древние Фивы, вы можете представить, посмотрев направо.

Иван и Катя дружно повернули головы. На берегу – подсвеченный лучами восходящего солнца – стоял великолепный белый дворец.

Вокруг него раскинулись сады и бассейны, хозяйственные постройки и дома вельмож.

– Это наш Центр, настоящий оазис посреди пустыни, – торжественно произнёс профессор Жуков. – Главное здание представляет собой точную копию древнего дворца Тутмоса Первого.

– А что там дальше, за дворцом? – спросил Иван, глазами показав в ту сторону, где громоздились параболические антенны, зеркала, изоляторы.

– Там находится Хронопорт – энергоблок и генератор, обеспечивающие пробой пространства-времени и перемещение Туда и Обратно.

– А что это за длинная белая труба, выходящая прямо к Нилу?

– СанТон – Санитарный Тоннель. Каждый раз перед и после перемещения мы проходим обязательный микробиологический контроль. Не дай Бог занести в Прошлое какую-нибудь инфекцию! Да и в Наше время из прошлого ничего такого заносить не хотелось бы.

– А что это за белые колонны, там, на берегу Нила? – спросила Катя.

– Это ТВВ – Точка Входа-и-Выхода.

– Так это и есть машина времени? – спросила Катя.

– Да. Собственно, весь комплекс Центра представляет собой стационарную машину временных перемещений.

– А как работает ваша машина времени?

– Машина времени включается только со стороны Будущего. И только лишь на то короткое мгновенье, которое необходимо для нашего перехода Туда или Обратно. Пробой пространства-времени – довольно энергоёмкое мероприятие. Поэтому всё остальное время – в целях экономии энергии – канал времени закрыт.

– Закрыт? – удивилась Катя. – А если кому-то надо срочно вернуться? Как быть, если канал времени всё время закрыт?

– Канал времени закрыт, но его параметры контролируются круглосуточно. Любому футурагенту, находящемуся в Прошлом, достаточно лишь приблизиться к Точке Входа-и-Выхода, как само его появление изменит параметры хронокоридора. В Будущем это будет воспринято как сигнал к возвращению, и канал времени будет тотчас же открыт.

– А если кто-то другой подойдёт к точке входа, какой-нибудь любопытный египтянин? – снова спросила Катя.

– Хронокоридор настроен только на нас – футурагентов. Забраться к нам в Будущее твоему любопытному египтянину не удастся.

– А он ничего такого не увидит, не заподозрит?

– С Той стороны нет ни дворца, ни СанТона, ничего. И даже эти две колонны – в Прошлом – лежат в развалинах. Кроме того, древние египтяне считают этот берег Нила священным, ведь здесь – в Долине Царей – покоятся фараоны. Люди здесь практически не появляются…

– Уважаемые пассажиры, мы на месте, – рапортовал киберпилот. – Захожу на посадку.

Гравитакс повернул направо и начал снижаться. Мелькнул под крылом песчаный пляж, и Ваня вдруг заметил вдалеке, на кромке воды, двух дочерна загоревших мальчишек. Один держал в руках спиннинг – удил рыбу. Другой сидел на песке.

– Дед, а что это за парни на пляже? – поинтересовался Иван. – Местные?

Константин Макарович глянул в ту сторону, куда смотрел внук, и ответил:

– Нет, не местные. Тот, что сидит, – Джафар Махмудов из Ташкента. А второй – Коля Субботин из Самары.