Повелитель крыс
Шрифт:
«Но если бы ты был обычным человеком, ты бы умер несколько столетий назад», — с горечью напомнил себе Григорий.
Тереза полистала настольный календарь.
— Завтра утром я занята, а вот около трех часов дня смогу выкроить немного времени.
— Три часа? Это меня вполне устроит.
— Отлично. Жаль, что не удалось все закончить сегодня. Терпеть не могу оставлять дела сделанными наполовину. Просто, как только мы развернули программу лизинга, дел у нас сразу стало вдвое больше прежнего. — Она указала на двоих служащих. — Я и эти двое — это даже не половина штата агентства.
— Благодарю вас, — кивнул Григорий, но со стула поднялся только после того, как встала Тереза. Ему хотелось, чтобы это последнее мгновение их встречи длилось вечно. С одной стороны, подобное иррациональное поведение отдавало ребячеством, но с другой… Николау было все равно. За время недолгого общения с Терезой он почувствовал себя таким живым, таким полноценным человеком, каким не чувствовал уже много лет.
Он даже боялся думать о том, сколько суждено продлиться этому чувству. Фроствинг не одобрял такого понятия, как «счастье».
Тереза протянула Григорию несколько буклетов.
— Почему бы вам не просмотреть их на досуге? Тут как раз описываются варианты, весьма близкие к тому, который вы ищете. Быть может, вы что-то подберете отсюда, а завтра обсудим более подробно.
— Благодарю вас.
Принимая у Терезы буклеты, Григорий позволил себе едва заметно коснуться ее руки. Она сделала вид, что не заметила прикосновения, за что Григорий мысленно поблагодарил ее.
— Позвольте проводить вас.
Шагая рядом с Терезой к выходу, Григорий подумал было, не рискнуть ли пригласить ее поужинать, но тут же отбросил эту мысль. Сделай он ей такое предложение, он оттолкнул бы ее сразу и надолго. Нужно было запастись терпением.
Но еще кое-что не давало ему покоя. Николау пытался избавиться от этой мысли, но она снова и снова давала о себе знать. Это был вопрос — тот вопрос, что вертелся у него на языке с того самого мгновения, как только он увидел Терезу. Он не хотел задавать ей этот вопрос — боялся, что она испугается и замкнется в себе, и все же задать его он был просто обязан.
Остановившись перед дверью, Григорий проговорил, стараясь придать своему тону безмятежность и обыденность:
— Тереза, я надеюсь, вы простите меня за нескромный вопрос? Я вот все гадаю, почему вы так удивились, когда я сказал, что ищу квартиру?
Тереза помрачнела, стала холодна. Казалось, в следующее мгновение она вышвырнет Григория за дверь, но это длилось всего лишь миг. Черты ее лица смягчились, она ответила:
— Вот не думала, что вы это заметите. Простите меня, Григорий. У меня были кое-какие сложности с продажей недвижимости, и я как раз об этом думала, когда вы вошли. Мне не следовало выдавать своего настроения. Надеюсь, вы извините меня?
— Да вам и не стоит передо мной извиняться. Это я виноват. Не надо было спрашивать.
Она, похоже, сказала правду, но не всю правду. Это Григорий в
Тереза улыбнулась и протянула Григорию руку:
— Спасибо вам, что вы к нам заглянули, Григорий. Жду вас завтра в три.
Он постарался как можно теплее улыбнуться в ответ.
— С нетерпением буду ждать встречи.
И, к радости Григория, которую ему плохо удалось скрыть, Тереза едва заметно покраснела.
Выйдя из офиса, Григорий перешел на другую сторону улицы, свернул за угол и шел, не останавливаясь, до тех пор, пока не уверился в том, что его уж точно не видит никто из служащих агентства. Только тогда он остановился, развернулся и устремил взгляд в ту сторону, где располагалась контора.
Не видя Терезу и избавившись таким образом от ее непосредственного влияния, он мог рассуждать более трезво. Он избрал путь, который ему ничего не даст. Это Григорий понимал отчетливо. Никакого счастья в жизни ему не суждено, покуда треклятый Фроствинг будет терзать его во сне. И все же Григорий не собирался отказываться от задуманного: он твердо решил, что вернется в агентство завтра, а если все пойдет хорошо, постарается договориться о новой встрече. На поиски подходящего жилья у него уйдет очень много времени — в этом он просто не сомневался.
Раздумья Григория были прерваны необычным ощущением. Что-то вторглось в его сознание на долю мгновения и тут же исчезло — настолько молниеносно, что можно было и не заметить. Григорий вдохнул поглубже и тут же сосредоточился в поисках источника вторжения. Он поспешно «просмотрел» ближайшие окрестности, но не обнаружил поблизости никого из других.Присутствие Терезы он ощущал, но не она вторглась в его сознание.
Игра измученного разума? Или это вездесущий грифон уже принялся за свои шуточки? Николау поежился и вновь зашагал по тротуару. Нет, это не мог быть каменный демон. Так скоро — не мог. И все же, сколько бы раз ни твердил Григорий эту фразу, убедить себя ему никак не удавалось.
Но тогда… знал ли Фроствинг о Терезе Дворак? Григорий уже был готов развернуться и отправиться обратной дорогой в агентство, но решил, что делать этого ни в коем случае не стоит. Фроствингу был нужен только он, Григорий Николау. Только он был игрушкой в лапах этого чудища из страшного сна.
Услышав шорох шин, Григорий обернулся и увидел зеленое такси. Он поднял руку и мысленно велел водителю заметить его. Правда, когда машина остановилась рядом с ним, Николау не испытал ничего похожего на триумф победителя.
Водитель распахнул дверцу такси, и Григорий сразу сказал водителю, куда его отвезти, тем самым предотвратив болтовню по дороге. Удобно устроившись на выцветшем заднем сиденье, Николау постарался успокоиться и расслабиться. В ушах у него зазвучал концерт Брамса.
Он не увидел и не ощутил присутствия крошечного пушистого зверька, который нырнул в уличный водосток, как только такси тронулось с места. А ведь этот зверек следил именно за Григорием. Но если бы Григорий заметил его, он бы обратил внимание на одну отличительную особенность зверька.