Повелитель крыс
Шрифт:
Григорий вылетел в вестибюль, в один миг одолел его и остановился только тогда, когда оказался на улице. Только что подъехавшая парочка одарила его подозрительными взглядами. Григорий проводил их глазами, после чего поспешил к тому месту, где Тереза припарковала машину.
Откуда проистекала угроза, он определить не мог, он только знал, что беда грозит Терезе — ужасная беда, и притом в эти самые мгновения. Что за беда — этого Григорий тоже не понимал, но какое это имело значение? Григорий не смог бы… не мог допустить, чтобы с Терезой что-то случилось.
Он
Григорий замедлил шаг, обошел автомобиль и в ужасе остановился. Машины Терезы не просто не было на стоянке. Ее место уже успел занять другой автомобиль — темно-зеленый. Григорий смотрел на него и чувствовал, что он ему смутно знаком. Где же он его видел?
А когда вспомнил где, было уже слишком поздно.
Григорий не ощутил присутствия поблизости злоумышленника до того самого мгновения, пока тот не обхватил его за шею согнутой в локте рукой, да так крепко, что Григорий чуть не задохнулся. А рядом не было ни души, и помочь Григорию было некому.
Но все же он не был окончательно беспомощен. Григорий согнул руку и врезал злодею локтем под ложечку. Тот взвыл от боли и немного ослабил хватку. Григорий судорожно вдохнул. Получив живительную порцию воздуха, он обрел силы для более серьезной контратаки.
Черная тень легла на руку мерзавца, напавшего на Григория, и он в страхе взвизгнул и отпустил свою жертву. Григорий развернулся, получив наконец возможность взглянуть на своего обидчика. Было темно и плохо видно даже при свете луны и фонарей, освещавших автостоянку, и все же Николау рассмотрел бородатого мужчину лет тридцати. Сбрил бы он бороду — стал бы как две капли воды похож на любого из тех двоих, с кем разделался Фроствинг в гостиничном номере.
Кстати говоря, если уж на то пошло, то где носит Фроствинга? В последний раз он спас Григория, так почему бы ему и теперь не расстараться?
Однако гадать на эту тему времени не было. Злодей пробормотал фразу на языке, Григорию смутно знакомом. Тень растаяла.
В этот же миг Григорий услышал шаги у себя за спиной.
Он обернулся — и в этот же миг что-то острое и зазубренное вонзилось ему в бок.
Первый злодей прорычал:
— Наконец додумался что-то сделать! Ты хоть видел, что он чуть было со мной не сотворил?
— Видел. Да уж, хозяину будет точно интересно поглядеть на этого типчика.
Перед глазами у Григория поплыло, но он все-таки успел разглядеть того, кто нанес ему предательский удар. То был более тонкий образец генной инженерии из тех, которые уже были знакомы Григорию. Бороды у этого паршивца не было, и мыслей на его челе было запечатлено побольше, чем у его напарника. Но даже если бы эти двое ни словом не обмолвились ни о каком «хозяине», Григорий бы все равно понял: перед ним еще один солдат, а никак не генерал.
Он чувствовал, что теряет сознание. В полубреду он постарался дотянуться рукой до того места, откуда распространилась сначала боль,
Поразмыслить над этой загадкой Григорию не довелось. Еще один вдох — и он как подкошенный рухнул на асфальт автостоянки.
VII
Он спал, но снов не видел. Этот необычный факт Григорий отметил, очнувшись на полу в полутемной комнате. Григорий всегда помнил свои сны, вне зависимости от того, являлся ли ему в них Фроствинг или нет. То, что он не мог вспомнить совершенно ничего, так его напугало, что на миг он забыл о предосторожности.
Противный писк заставил его вернуться к действительности.
— Вы проснулись, — констатировал чей-то голос. Из тона, каким это было сказано, явствовало, что за одно это Григорию следовало бы возблагодарить того, кто это сказал. Он на миг задумался и решил, что, пожалуй, так оно и есть. Почему бы не возблагодарить тою, кто впервые даровал ему сон без сновидений. Ну, то есть насколько он помнил, такое с ним произошло впервые.
— Хочу предупредить вас, господин Григорий Николау, раз и навсегда. Для вас же будет лучше, если вы воздержитесь от применения ваших… способностей… в целях побега.
Время от времени в речи незнакомца проскальзывал акцент, но какой именно — Григорий никак не мог уловить. То вроде бы немецкий, а потом — русский, а потом, что удивительно, — английский. Да если бы только эти…
Пока Григорию было не до побега. Он был способен только на то, чтобы старательно вслушиваться в то, что говорил ему невидимый собеседник. Задача была нешуточная, на уровне подвига Геракла, тем более что в голове у Николау пульсировала гадкая боль…
Нет, вряд ли то была боль. Только головокружение не дало Григорию распознать это ощущение раньше. А когда он распознал его, у него мурашки по спине побежали. Зов, магическая связь той же силы, что притянула его к Терезе.
Он поводил глазами по сторонам, но не разглядел ровным счетом ничего. В столь кромешной темноте Григорию прежде бывать не доводилось.
— Кто вы такой?
И снова писк, будто кругом кишели крысы. Писк почти заглушал дыхание людей.
— Я — близкий вам человек, господин Николау, как и вы — близкий мне. До сих пор мне ни разу не встречался никто, равный нам с вами, а, уж вы мне поверьте, я искал очень старательно.
Григорию было не до загадок и не до напыщенных речей, а тут звучало и то, и другое. Он попробовал встать и понял, что не в силах подняться с колен. Пара мгновений — и он понял, что сковывают его путы нематериальные, призрачные. Он был в плену у колдовской силы столь могущественной, с какой ему не приходилось сталкиваться как минимум лет двести… если, конечно, он не позабыл о встречах такого рода.
Видимо, это был повелитель тех мерзавцев, что напали на него в гостиничном номере, а потом погибли там и испарились. Да, наверняка это он.