Повелитель мух (сборник)
Шрифт:
– Нам надо сейчас же провести собрание. Не для шуточек. Не для того, чтоб хихикать или сваливаться с бревна, – малыши на кувыркающемся бревне хихикнули и переглянулись, – не для того, чтоб остроумие показывать и… – он поднял рог и с натугой искал словцо похлеще, – умничать. Совсем не для этого всего. А чтобы поговорить начистоту.
Он немного помолчал.
– Вот я шел. Шел я один и думал. Я знаю, что нам надо. Нам надо поговорить начистоту. Ну и вот, сейчас я сам скажу.
Он опять помолчал и привычно смахнул
Ральф продолжал:
– Собраний у нас хватает. Всем нравится говорить, собираться. Всякие решенья принимать. Но мы ничего не выполняем. Вот решили носить воду из реки в кокосовых скорлупах, накрывать ее свежими листьями. Ну, и сперва так и было. Теперь воды нет. Скорлупы сухие. Все на реку ходят пить.
Пронесся гул. Все соглашались с Ральфом.
– Конечно, из реки тоже можно напиться, что тут плохого. Я и сам-то лучше стану пить там, ну, где водопад, вы знаете, чем из старой кокосовой скорлупы. Но ведь мы же сами решили носить. И не носим. Сегодня было только две скорлупы с водой.
Он провел языком по сухим губам.
– Теперь про шалаши. Про убежища.
Снова поднялся и стих гул.
– Спите вы почти все в шалашах. Сегодня, кроме Эрикисэма, которые у костра дежурят, все в шалашах будут спать. А кто их строил?
Тут уж собрание расшумелось. Шалаши строили все. Снова Ральфу пришлось помахать рогом.
– Погодите вы! Я спрашиваю – кто все три шалаша строил? Первый мы строили все, второй строили вчетвером, а последний только мы с Саймоном. То-то он и шатается. Погодите. Ничего смешного. Он развалится, когда опять польет дождь. А тогда нам будут нужны все три шалаша.
Он умолк, откашлялся.
– И еще одно. Мы решили, что уборная у нас будет там, в тех скалах за бухтой. Что ж, очень даже правильно. Волны сами обмывают эти скалы. Это и малыши знают.
Кругом опять стали хихикать и переглядываться.
– А теперь где хотят, там и присаживаются. Возле самых шалашей, прямо на площадке. Вы, малыши, если у вас схватит живот, когда рвете фрукты…
Собрание ревело.
– Я говорю, как прихватит, вы бы хоть от фруктов подальше. А то грязь и безобразие.
Снова поднялся смех.
– Я говорю, это безобразие!
Он подергал на себе серую, задубевшую рубашку.
– Безобразие! Если прихватит, надо в скалы бежать. Ясно?
Хрюша потянулся за рогом, но Ральф затряс головой. Он обдумал свою речь, пункт за пунктом.
– Надо всем нам снова ходить к этим скалам. А то грязно очень. – Он умолк. Предчувствуя взрыв, все затаили дыхание. – И еще. Насчет костра.
Ральф вздохнул почти со стоном, и по собранию эхом пронесся вздох. Джек принялся стругать прутик, что-то шепнул Роберту, и тот отвернулся.
– Костер тут на острове – важней всего. Как же нас спасут,
Он выбросил вперед правую руку.
– Смотрите! Сколько нас! И мы не смогли удержать костер. Вы что – не понимаете? Костер нельзя забывать, уж лучше… лучше умереть!
Охотники смущенно захихикали. Ральф посмотрел на них и продолжал запальчиво:
– Эх вы, охотники! Еще смеетесь! Поймите вы – костер важней, чем ваши свиньи, сколько бы вы их там ни понаубивали. Вы что, не соображаете? – Он развел руками и оглядел всех. – Дым у нас всегда должен быть – хоть умри!
Он умолк, уже взвешивая новый пункт.
– И еще одно.
Кто-то выкрикнул:
– Может, хватит?
Кто-то тихонько поддакнул. Ральф не стал ничего замечать.
– И еще одно. Мы чуть весь остров не спалили. И мы только зря время теряем, сдвигаем камни, разводим маленькие костры, чтоб жарить. И вот я, как главный, объявляю правило. Костры нигде не жечь ни за что. Только на горе.
Шум поднялся неимоверный. Все вскакивали, орали, Ральф орал в ответ:
– Если тебе нужно зажарить рыбу или краба – подымайся на гору, ничего с тобой не случится! И так оно верней.
В низящихся лучах замелькали потянувшиеся за рогом руки. Ральф вспрыгнул на бревно.
– Вот что я хотел сказать. Ну и сказал. Вы сами меня выбрали. И должны меня слушаться.
Постепенно все затихли, уселись. Ральф спрыгнул на землю и заговорил обычным голосом:
– Значит, так. Уборная в скалах. Костер чтоб всегда горел и всегда был дым. Жечь огонь только на горе. Еду жарить там.
Джек встал, мрачно хмурясь, потянулся за рогом.
– Я еще не кончил.
– Да ты уж сколько наговорил!
– У меня рог.
Джек сел, недовольный.
– И – последнее. Об этом и так разговоры, наверное.
Он выждал, пока на площадке водворилась тишина.
– Не получается у нас как-то. Не пойму, что такое. Так хорошо начинали. Весело было. И вот…
Он погладил рог, устремив мимо них пустой взгляд, думая про зверя, змея, костер, разговоры про страх.
– И вот все начали бояться.
Поднялся и тотчас замер ропот, почти стон. Джек уже не стругал. Ральф продолжал отрывисто:
– Это все малыши зря болтают. Это надо уладить. Так что вот, последнее, что нам остается еще решить, – это насчет страха.
Опять ему в глаза полезли волосы.
– Надо поговорить насчет этого страха, ведь бояться-то нечего. Я и сам иногда боюсь. Только глупости это! Выдумки. Давайте разберемся насчет этого страха, и тогда он не будет нам мешать и можно будет заняться серьезными делами, как костер, например. – В голове у него мелькнула картинка – трое мальчиков над сверкающим морем. – И опять нам будет хорошо, нам будет весело.