Повелитель мух

Голдинг Уильям

– Ну, что же ты – говори.

– Я только одно хочу сказать. Я теперь ничего не вижу, и пускай мне отдадут мои очки. На нашем острове ужасные вещи делаются. Я за тебя голосовал, Ральф, я тебя выбирал главным. Ну а он, он все это делает. Так что ты выступи, Ральф, и чего-нибудь нам скажи. А то…

Хрюша оборвал свою речь и всхлипнул. Он сел, и Ральф взял у него рог.

– Обыкновенный костер. Неужели так это трудно? Правда же? Просто сигнал, чтобы нас спасли. Мы что – дикари или кто мы?! И вот теперь нет сигнала. Мимо может пройти

корабль. Помните, он тогда на охоту ушел и костер погас, а мимо прошел корабль? И они еще думают, он настоящий вождь. Ну, а потом, потом было… И это ведь тоже из-за него. Не он бы – никогда бы этого не было. А теперь вот Хрюша не видит ничего, приходят, крадут… – У Ральфа дрожал голос.
– …Ночью пришли, в темноте, и украли у нас огонь. Взяли и украли. Мы бы и так им дали огня, если б они попросили. А они украли, и теперь сигнала нет, и нас никогда не спасут. Понимаете? Мы бы сами им дали огня, а они взяли и украли. Я…

Он неловко запнулся. Мысли опять застилал этот занавес. Хрюша вытягивал руки за рогом.

– Ральф, что ты делать-то будешь? Это все слова одни, а ведь надо решать. Я не могу без очок.

– Дай подумать. Может, пойти к ним, как мы раньше были – причесаться, помыться? Мы же правда не дикари и насчет спасенья не игра какая-то…

Он прижал пальцем вспухшую щеку и глянул на близнецов.

– Немножко приведем себя в порядок и двинемся…

– Копья возьмем, – сказал Сэм. – И Хрюша пусть тоже.

– Ага. Вдруг пригодятся.

– Рог не у тебя!

Хрюша поднял раковину.

– Если хочете, можете копья брать, а я не буду! Что за радость? Меня все равно как собаку придется вести. Ладно, посмейтесь. Очень смешно. То-то тут все время смеются. А что выходит? Что взрослые скажут? Саймона – убили. А того малыша, с отметиной… Видел его кто? Хоть раз с тех пор, когда…

– Хрюша! Минуточку!..

– У меня рог. Нет, я лично пойду прямо к Джеку Меридью и все ему выложу.

– Тебе не поздоровится.

– Да что он мне еще-то, теперь-то уж сделает? Я скажу ему, что к чему. Я понесу рог, можно, а, Ральф? Я покажу ему кое-что, чего ему не хватает.

Хрюша умолк, переждал мгновенье, оглядел неясные пятна лиц. Тень былых вытоптавших траву собраний прислушивалась к его речи.

– Я пойду к нему с рогом в руках. Я подниму рог. Я скажу ему – так, мол, и так, скажу, ты, конечно, сильней меня, у тебя нету астмы. И ты видишь прекрасно, скажу, ты обоими глазами видишь. Но я у тебя не прошу мои очки, я у тебя их не клянчу. И я не стану тебя упрашивать, мол, будь человеком. Потому что неважно, сильный ты или нет, а честность есть честность! Так что отдавай мне мои очки, скажу, ты обязан отдать!

Хрюша закончил. Он был весь красный и дрожал. Сунул рог Ральфу, будто хотел поскорей от него отделаться, и вытер слезы. Тихий зеленый свет обливал их, рог лежал у Ральфа в ногах, белый и хрупкий. Единственная капелька, протекшая между Хрюшиных пальцев, звездой горела на сияющем выгибе.

Ральф

наконец выпрямился и откинул волосы со лба.

– Ладно. То есть попробуй, если хочешь. Мы тоже пойдем.

– Он же раскрашенный будет, – сомневался Сэм. – Знаете сами, какой он будет…

– Не очень-то он нас испугался…

– Если он взбесится, мы не обрадуемся…

Ральф хмуро глянул на Сэма. Ему смутно вспоминалось что-то, что Саймон говорил тогда, среди скал.

– Глупостей не болтай, – сказал он. И тут же прибавил:

– Значит, мы идем.

Он протянул рог Хрюше, и тот вспыхнул, на сей раз от гордости.

– На, ты понесешь.

– Когда мы выступим, я его понесу… – Хрюша искал еще слов, чтоб выразить свою пламенную готовность стойко пронести рог через все невзгоды и трудности.
– …Я с удовольствием, Ральф. Хоть меня самого же вести придется.

Ральф снова положил рог на блестящий ствол.

– Сначала надо поесть, а уж потом отправимся.

Они пошли к разоренным фруктовым деревьям. Хрюше помогли добраться до еды, и он искал ее ощупью. Пока ели, Ральф обдумывал план.

– Пойдем, как мы раньше были. Помоемся…

Сэм заглотал сочную мякоть и воспротивился.

– Мы же купаемся каждый день!

Ральф оглядел троих – чумазых, жалких, вздохнул:

– Надо бы волосы причесать. Только уж очень они у нас длинные.

– У меня в шалаше гольфы остались, – сказал Эрик. – Можно их на голову надеть, шапочки будут такие.

– Лучше чего-нибудь найдем, – сказал Хрюша, – и волосы вам сзади завяжем.

– Ну да, как у девчонок!

– Зачем? И вовсе не так.

– Ладно, пойдем как есть, – сказал Ральф. – Они тоже не лучше.

Эрик вытянул руку, преграждая им путь.

– Они же раскрашены будут. Сами знаете…

Все закивали. Они хорошо понимали, какое чувство дикости и свободы дарила защитная краска.

– Ну и что? А мы не будем раскрашены, – сказал Ральф. – Потому что мы-то не дикари.

Близнецы переглянулись.

– А все-таки, может…

Ральф крикнул:

– Никакой краски!..

И опять он умолк, ловя ускользающую мысль.

– Дым, – сказал он. – Нам нужен дым…

Он яростно глянул на близнецов:

– Дым, я говорю. Нам нельзя без дыма!..

Было тихо, и только ныли надсадно пчелы. Потом Хрюша осторожно заговорил.

– Ну да. Дым ведь – сигнал, и без дыма нас никогда не спасут.

– Сам знаю! – крикнул Ральф. – Он отдернул руку от Хрюши. – То же, по-твоему, я…

– Просто я сказал, чего ты всегда говоришь, – заторопился Хрюша. – Просто мне вдруг показалось…

– Ничего подобного, – громко сказал Ральф. – Я все время помню. Я не забыл…

Хрюша уже тряс головой, смиренно, увещевающе:

– Ты же у нас Вождь, Ральф. Ты же, конечно, все помнишь.

– Я не забыл.

– Ну конечно, нет.

Близнецы смотрели на Ральфа так, будто впервые его увидели.