Повелитель Ночи
Шрифт:
Если следовать дальше этой аналогии, то откровения Повелителя Ночи были циклонными боеголовками, ракетами экстерминатус, уничтожившими все отстроенные логические здания Миты.
Теперь на месте поля боя была пустошь.
Император предал собственного сына, проявив невероятную двуличность. Как ей теперь подставлять вторую щеку при каждом презрительном замечании, каждой мерзкой шутке? Когда на улице ей в лицо крикнут: «Эй, мутант!» — как быть, не находя больше спасения в любви Императора?
Как жить с подозрением, что она
Ответ был один — очевидно, не могла. Но каков тогда ее удел?
Пустота. Ничего конкретного. Пустошь после поя боя.
Как только сервиторы губернатора перестали обращать внимание на Миту, а улей сотрясся от чудовищных ударов, у девушки осталась лишь одна зацепка.
Каустус.
Ублюдок Каустус!
Все это по твоей вине!
Инквизитор попробовал проскочить мимо нее, нежно прижимая Корону к себе дрожащими пальцами. Но факт того, что ее игнорировали, привел Миту в дикое бешенство. Она для него никто! Существо настолько низкоэффективное, что инквизитор лишь мельком глянул на нее, когда девушка заступила ему дорогу.
Издав яростный вопль, она кинулась на Каустуса.
Отлетая от его энергетической брони с острым хрустом сломанного ребра в груди, моргая от внезапной боли, Мита мельком увидела в клубах дыма и порывах метели Повелителя Ночи, уворачивающего от сервиторов. В этом виде Сахаал показался ей пляшущим дервишем — богом клинков и полета, танцующим между трассами выстрелов и пластающий податливый металл противников.
Мите стало немного интересно: придет ли он на помощь, если она закричит?
Примет ли помощь, если она предложит?
Улей стонал снова и снова, облака пыли и смога вздымались из развороченных потолков, когда колоссальные силы сотрясали город. Вздрагивающий пол заставил Каустуса споткнуться на бегу. Мита использовала выпавший шанс без раздумий. Собрав все остатки внутренней силы, опустошив все запасы, про которые она знала, псайкер выбросила псионический импульс.
Она не могла проникнуть в разум Каустуса. Но никто не мешал ей сокрушить его тело.
Сила атаки удивила саму Миту. Инквизитора подбросило до потолка, словно под ноги ему прилетела граната, а в воздух полетели клочки разорванных одеяний. Корона Нокс выпала из ослабевшей руки человека и покатилась по полу, пачкаясь в эльдарской крови. Под обрывками плаща девушка увидела, что расколоты и пластины брони инквизитора, — длинные трещины змеились по груди и бедрам, словно Каустус попал под удар гигантского молота.
«Это мой удар? — не верила Мита. — Это результат моего отрицания веры?»
Освобожденная от ритуалов и молитв, избавленная от бесполезной преданности; правда была столь же
Не Император дает мне силу! Наставники лгали!
Она принадлежит только мне!
Мита в один момент подскочила к лежащему Каустусу и врезала ему кулаком по носу. Раздался хруст. Мита била снова и снова, вымещая тот водоворот расстройства и негодования, который бушевал в ее душе все последние недели.
— Ублюдок! — шипела псайкер между ударами, еле переводя дыхание. — Проклятый варпом пустоголовый ублюдок!
Каустус пришел в себя быстрее, чем она ожидала.
Ошеломленный или нет, залитый кровью из дюжины трещин в броне, он все еще оставался инквизитором Ордо Ксенос. Его броня создавалась для ангелов Адептус Астартес. Мите следовало знать, что он не может быть так легко повержен.
— Глупая девчонка! — взревел Каустус, отшвыривая ее. — Где она?! Где она?!
Инквизитор уселся и закрутил головой в поисках Короны Нокс. Увидев обруч, уже покрывшийся инеем, он рванулся за ним, издав победный вопль и забыв о псайкере.
Девушка была готова. Она точно знала, что нужно делать.
Одно заключительное усилие. Один короткий вздох и попытка собрать крохи силы. Одно финальное воздействие анимус мортис.
Корона Нокс дернулась и отползла в сторону от цепких пальцев инквизитора.
— Варп тебя раздери! — заорал Каустус, пытаясь схватить артефакт. — Отдай ее мне!
Еще несколько сантиметров… Еще чуточку…
Клац!
Корона перелетела на постамент для сокровищ, упав на древний информационный атавизм — книгу в кожаном переплете. Вокруг него яростно горело кольцо прометиезого огня.
— Ах так! — заревел Каустус, одним прыжком достигая постамента и хватая корону. — Моя!
— Не твоя, глупый ублюдок! — улыбнулась Мита через силу.
Сервитор безопасности под сводчатым куполом мигнул фасетчатыми глазами. Крупнокалиберные стволы хищно дернулись и открыли беглый огонь.
От Каустуса полетели куски, словно от гнилого арбуза.
Взвился дымок. Мита смотрела на ошметки, оставшиеся от бывшего хозяина, со смешанными чувствами — триумф победы сочетался в них с позором. Рядом в дыму и пламени взревел Повелитель Ночи, и один из сервиторов рухнул как подкошенный. Мита не видела, но услышала.
Каустус доживал последние секунды.
— У-умная… — ухмыльнулся он сквозь кровь, пенящуюся в уголках губ и заливающую клыки. Он вздрогнул, когда судорога боли скрутила то, что осталось от его тела. — Умная уловка…
Мита кивнула, нахмурившись. Нечто странное случилось с разумом инквизитора — словно облако перестало закрывать солнце. Псайкер внезапно обнаружила возможность проникнуть в сознание Каустуса, свободно скользить по поверхности его эмоций и боли… Но раз могла она, мог ведь и кто-то еще!