Повелитель сумерек
Шрифт:
— Значит, вы уже слышали нашу новость, — сказала Джиллиан.
— Это правда? — спросила Лара.
— Да. Она заявляет, что это сын и что она назовет его Эгон, — ответила Джиллиан. — Я вижу, вы тоже беременны.
— Доминусу пора иметь сына, — ответила Лара. — А теперь скажите мне, продвинулись ли вы вперед?
— Продвинулись, и даже очень, — ответила Джиллиан. — Похоже, Верховный Правитель хочет в какой-то мере поддержать нас. Госпожа Вилия сказала, что он интересуется нами и согласен с тем, что хетарским женщинам уже давно пора получить право хотя бы частично участвовать в принятии решений.
—
— Это не важно, госпожа домина, нам бы только протолкнуть свою туфлю в дверь, — ответила Джиллиан.
У Лары вырвался короткий смешок.
— Я поражена. Хетарианцы оказались в этом деле впереди теран. Может быть, мне пора направить свои усилия на помощь собственному народу. У вас здесь явно все идет хорошо. Разрешаю вам вызывать меня, если понадоблюсь, — сказала Лара и начала растворяться в воздухе.
— Подождите! — крикнула Джиллиан, и Лара материализовалась снова. — Вы продолжите нам помогать, госпожа Лара?
— Я думаю, сейчас вам не нужна моя помощь, госпожа Джиллиан. У вас сильная группа сторонниц, которые по-прежнему активно поддерживают вас. Господин Иона знает, чего вы хотите, и, видимо, готов помочь. Больше я ничего не могу сделать для вас.
— А вдруг Иона просто успокаивает свою жену, которая носит его ребенка? Что, если он пытается узнать о нас больше, чтобы потом арестовать?
— Вам не нужно говорить, как поступить в таком случае, — ответила Лара. — Вы способны сами принимать решения. Взяв на себя ответственность, вы должны принимать и ее последствия. — Она наклонилась, поцеловала Джиллиан в щеку и сказала: — Прощайте, подруга.
После этого Лара исчезла в лиловом тумане. И госпожа Джиллиан должна была признать, что фея права.
Осень подходила к концу. Лара медленно возвращалась к тому состоянию довольства собой и жизнью, которое знала когда-то рядом со своим первым мужем Вартаном. Кемина дала ей правильный совет.
Лара подняла руку и прикоснулась к хрустальной звезде, которая висела у нее на шее на золотой цепочке.
«Ты в последнее время молчишь, Этне. Тебе больше нечего мне сказать?»
«Сейчас я не нужна тебе, Лара, — ответила ее дух-хранительница. — Если быть честной, я была рада отдыху от той суматохи, в которой ты обычно живешь».
Лара тихо засмеялась.
«Сейчас все почти так же, как в дни Вартана, верно? Я беременна и довольна жизнью и своей семьей».
Теперь засмеялась Этне. Ее смех был похож на журчание воды лесного ручья, текущего по каменистому дну.
«Ты много сделала, дитя мое. Отдых — это неплохо. Как растет ребенок — сын, которого ты родишь доминусу?»
«Он ворочается в моем животе больше, чем другие».
«Это признак того, что у ребенка выдающиеся дарования и он в будущем станет главой своего народа», — ответила Этне.
«Будут ли у него магические способности, как у остальных?» — спросила Лара.
«Не
«Бедный Магнус!» — тихо хихикнула Лара, и Этне опять засмеялась.
За то время, что у Лары рос живот, она теснее сблизилась со своими детьми. Диллон очень быстро рос и для своего возраста уже казался великаном. Он был точной копией своего отца, и со временем он станет таким же высоким, как Вартан. Ему не терпелось покинуть Теру и начать учебу у принцев-теней. Но и без школьных упражнений его магическая сила увеличивалась. Однажды вечером Лара обнаружила Диллона в своей рабочей комнате. И он играл в «Пастуха и овец» с Сирило, принцем народа фей, ее братом по матери.
— Как Сирило попал сюда? — спросила Лара.
Оба мальчика взглянули на нее с тревогой.
— Ты хочешь, чтобы я сказала об этом нашей матери? — пригрозила она брату, и тот побледнел.
— Мама, его привел я, — быстро сказал Диллон. — Это простое заклинание.
— Больше никогда не применяй его! — сурово приказала Лара. — Если ты захочешь увидеться со своим дядей, я сама приведу его к тебе. Я очень удивляюсь тому, что вы оба осмелились применить магию, когда ни его, ни тебя еще не научили делать это правильно. Магия — не просто слова. И ты, Сирило, должен бы понимать это лучше, чем Диллон, потому что ты из магического народа. Отправляйся домой! — И она так резко махнула рукой в сторону брата, что он перекувырнулся через голову, прежде чем исчезнуть. Лара обняла сына рукой и сказала: — Я все понимаю, Диллон. Действительно понимаю. Но ты должен иметь терпение.
— До следующей осени так долго! — вздохнул мальчик.
— Терпению ты тоже должен учиться, Диллон, — ответила Лара и потрепала рукой его темные волосы. — Больше никогда не входи сюда без моего разрешения, — велела она.
Диллон снова вздохнул, и Лара позволила себе улыбнуться, пользуясь тем, что ее лицо находилось выше головы сына.
Ануш немного выросла за эту зиму. Она была такой же высокой, как ее брат, и худощавой, с темными волосами и голубыми глазами, как у Вартана, однако с тонкими чертами лица. Хотя она не была в точности похожа на Лару, но когда-нибудь она станет красавицей. Магическую силу, которая начинала расти в ней, Ануш старательно скрывала, потому что еще не знала, хочет ли вообще иметь эти способности. И конечно, она сама должна будет решить, принять их или нет.
Младшая дочь Лары Загири росла озорной девочкой, предприимчивой и порой смелой до безрассудства. За ней нужно присматривать больше, чем за ее братом и сестрой. Она была истинной дочерью своего отца — волосы соломенного цвета, глаза зеленовато-голубые, как бирюза. Лара опасалась, что после того, как родится сын Магнуса Хаука, Загири посчитает себя отодвинутой на второе место. Эта девочка не любила, когда ее оттесняют в сторону, и обожала своего отца. Загири обладала ясным умом и отлично училась — так же, как ее брат и сестра. Она явно была любимой ученицей Башкара, потому что сочиняла стихи и рассказы. Учитель, родом из семьи прорицателей, очень ценил этот дар девочки и хвалил ее, особенно если она придумывала к своим рассказам еще и музыку.