Повелитель теней. Том 8. Финал
Шрифт:
— Что ты сделал? — спросил Гермес, потирая ушибленный затылок.
— Не знаю.
Я едва успел ответить, потому что в следующую минуту на нас обрушился град из золота, мебели и стекла.
Глава 15
Примерно четыреста лет назад, Греция, Афины, особняк греческих аристократов Влахос.
Одетта была младшей дочерью Гладоса Влахоса, а также — самой красивой и любимой. Природа одарила Гладоса огромным орлиным носом, мощным квадратным подбородком и круглыми глазами с нависшим веком. Для мужчины он был… некрасивым, но впечатляющим. Женщины висли на нём виноградными
На их фоне Одетта, которая унаследовала внешность матери, была для Гладоса ясным солнышком. Он исполнял все её прихоти, планируя выдать за сына Императора — возможно, греческого, а возможно и какого-нибудь заморского. Тут уж как повезёт. О красоте Одетты разнеслись слухи далеко-далеко за пределы Греции. Стоит ли говорить, что с каждым днём высокомерие красавицы росло не по дням, а по часам? Так что она совсем не удивилась, когда к ней в спальню пробрался Бог — Зевс собственной персоной. Сперва она подумала, что к ней забрался вор, и закричала от ужаса.
— Убирайся! Как ты посмел! — кричала Одетта. — Тебя посадят на кол и четвертуют!
— Ты не узнала своего господина? Не узнала того, кому преподносишь дары в Храме? — насмешливо спросил мускулистый высокий мужчина с густой чёрной бородой. Он подошёл к ней, нежно прихватил за подбородок и пристально посмотрел на неё.
Глаза, сияющие неестественным золотым светом, заворожили Одетту. Именно в этот момент она осознала, кто перед ней стоит, и страх моментально отступил. В голове пронеслось: «Я ждала этого всю свою жизнь! Наконец-то достойный ухажёр!» Ликование поднялось в её груди. Она ни на секунду не засомневалась, что достойна внимания Зевса. Однако мама научила её, как общаться с мужчинами и подпитывать их гордыню. Поэтому Одетта состроила восторженный взгляд, рухнула на колени и с трепетом поцеловала руку Бога.
— Огромная честь, — прошептала она.
— Значит, я могу надеяться на жаркий приём? — Зевс притянул её в объятия и мягко подтолкнул к кровати.
— Простите, простите… Умоляю, простите меня! — безутешно зарыдала Одетта, чем огорошила Зевса. Она прекрасно понимала, что он пришёл за её девственностью. Фактически это был единственный товар, который она могла ему предложить. И его нельзя было отдавать без борьбы и торговли. Но ещё Одетта понимала, что Зевс не принимает отказов. Чтобы не навлечь на себя его гнев, она устроила настоящую истерику.
— За что простить? — спросил Зевс, поглаживая её по волосам.
— Отец убьёт меня. Он собирается выдать меня за сына Императора… Если… если… Сын Императора расскажет моему отцу, что я не чиста! Я не смогу скрыть, что он не первый, с кем я возлегла… Отец убьёт меня!
— Против Бога он точно не пойдёт, — усмехнулся Зевс. — Назови моё имя, и никто не посмеет тебя тронуть. И учти, пока я наведываюсь в твою спальню, никому не разрешено прикасаться к тебе.
— Он не поверит! — горько-горько заплакала Одетто, размазывая слёзы по щекам. — Любая обесчещенная
— Твоя правда, — согласился Зевс и задумчиво помычал. — Но я не могу назвать тебя своей официальной избранницей. Гера чересчур ревнива и готова на всё, чтобы изничтожить соперниц. А я не хочу, чтобы такое красивое личико пострадало, — он провёл большим пальцем по её полным губам и слегка засунул в рот, дотронулся до жемчужных зубов и одобрительно хмыкнул, когда Одетта его робко лизнула. — А что если я передам тебе артефакт, который сделал лично? Твой отец сможет показать артефакт жрецу, и тот подтвердит его божественное происхождение.
— Спасибо! — Одетта снова попыталась упасть на колени, но Зевс не позволил. Он подхватил её на руки и бросил на мягкие перины. Его раздражало, что он не мог насладиться земными радостями в полной мере. Все ощущения как бы транслировались через человеческую оболочку. Но в этом была своя прелесть. К тому же восхищение и восторг, исходящие от женщин, компенсировали все недостатки. В этом было что-то от жертвоприношения — когда женщины отдавали свои тела в его власть. С глухим рыком он навалился на Одетту и запустил руку под платье. Она тоненько пискнула, стиснула ноги и пробормотала: — Так быстро?
— Поверь мне, всё будет очень, очень долго, — пообещал Зевс и стянул с неё трусики.
Своё обещание он сдержал — покинул спальню через семь часов, и Одетта к тому времени уже была в полубессознательном состоянии. Сначала Зевс хотел уйти и не возвращаться — а девчонка пусть выпутывается самостоятельно. Однако перед глазами стояла её ладная задница и груди-яблочки, и он осознал, что желает наведаться к ней ещё. Перед ним встал вопрос — какой же артефакт подарить Одетте? Зевс был жадным и признавал это. Ему не нравилось делиться своими сокровищами. Тем более с человеком. Но груди-яблочки… Он покосился на обнажённую Одетту, раскинувшуюся на простынях. Так уж и быть! Завалялся у него один артефакт — по сути бесполезный. Он повёл рукой, и на его открытой ладони появилась золотая раковина с чёрной жемчужиной внутри.
Зевс растормошил Одетту и передал ей артефакт:
— Держи и береги как зеницу ока. Никто не сможет воспользоваться им без твоего разрешения. Артефакт признаёт хозяином только того, кому его отдали добровольно и по собственному желанию. Однако украсть это его не помешает.
— А что он делает? — слабо выдохнула Одетта, приоткрыв глаза.
— Какая разница? — Зевс наклонился и глубоко поцеловал её, заставляя позабыть обо всём на свете. Одетта замурчала, как ласковая кошечка, и притянула его за шею. Она невероятно устала — божественная страсть её вымотала. Однако усталость не помешает ей захомутать Бога. В конце концов, все мужчины одинаковы… Одетта удовлетворённо улыбнулась, когда Зевс передумал уходить и спустился поцелуями к розовым, призывно сжавшимся соскам.
Ещё несколько раундов спустя Зевс всё-таки вернулся на Олимп, а Одетта побежала хвастаться к отцу. Она была настолько счастлива и взбудоражена, что даже не пригладила волосы и не прикрыла следы чувственных ласок — лишь накинула домашний хитон и обула сандалии. Отец был в своём кабинете — беседовал со старшими дочерьми. В очередной раз они пытались заключить перемирие. Одетта влетела в кабинет, не постучавшись. Сёстры изумлённо уставились на неё, их взгляды многозначительно задержались на краснеющих засосах на шее. От Гладоса Влахоса знаки любви тоже не укрылись. Он побледнел как полотно и медленно-медленно встал. В его глазах светилось желание убивать.