Повелитель времени
Шрифт:
Женщина одела свой походный костюм: в октябре это были форменные камуфляжные штаны от прежней работы в охране и такая же форменная футболка. Верх был засунут в рюкзачок: легкая курточка деми, женщина любила оверсайз.
Налив термос кофе на дорожку, Катрин пошла в лес. Это был ее выходной. Благодаря хорошей погоде, можно было проводить его более результативно (читай-«с душой, не делая уборку дома»).
Солнце приветливо освещало уставшие лица билетеров, ведь женщина шла через платформу, откуда ездила на работу. Свернув в поселок, Катрин углублялась в лес. Лес был не то чтобы большой
Пройдя церквушку поселка, Катрин направилась к берегу озера. По песку она не пошла. Сразу переодела обувь на сапоги, перенаправилась в лес. Рыбалка в этом году (со смертью мужа) стала неважной, однако, «грибалка» была отменной у Катрин всегда, кроме того, женщина благополучно собирала сборы для чая и лечения. Иван чай, мята, календула, пахучка, тысячелистник, пижма и еще много-много наименований, что и сразу-то позабудешь. Так, она вошла в лес и сразу вынула эмалированный бидончик с цветами и кухонный ножик для картошки, потому что свой грибной ножик она куда-то потеряла.
Что-то опушка была пустая, будто здесь уже обобрали. Хотя и немудрено, ведь пока разведешь ребенка и маму, уж всё соберут с опушки. Но Катрин нравился сам процесс, нахожение в лесу, ее не пугали трудности.
Иногда нежданные воспоминания тут вызывали у нее чувство щемления в груди. Она вспоминала мужа, как они ходили на рыбалку здесь, как он шел, улыбаясь, по стройным дорожкам дендрария, ведя ее за собой. Это было больно.
Потом приходило понимание, что ведь уж ничего не изменишь и включался защитный механизм. А может, он и не любил никогда? Ну, конечно же, так и было.
Стройные сосенки, зеленые даже в октябре, сменялись золотистыми липами и кленами. Здесь были деревья и кустарники всех видов и сортов. Казалось, вот он,– райский лес. В городе-центре промышленной химии СССР такой рукотворный лес- предел мечтаний для людей ее «сословия».
Здесь время как будто играло какие то свои важные игры. Можно было любоваться увядающими цветами осени, либо же выискивать грибочки, забывая обо всем, чего она больше всего и хотела сейчас.
Небо было как никогда прозрачным. Лучи солнца пересекали просеку, проникая как лучи добра в сердца забитых жизнью людей, освещая фрагменты деревьев, в это время суток с очень выгодной позиции для поиска грибов.
Вдруг света стало уж очень много, так много, что кажется, человеческому глазу трудно перенести его и можно даже ослепнуть. Вроде, она дышала, как всегда, значит, процессы все еще шли. Однако, дыхание – это единственное, схожее с прежними ощущениями, что осталось теперь. Она пробовала открыть глаза шире, но понимала, что видит теперь чем-то другим. Или как это назвать, даже не видит, а мироощущает, чтоли.
– С вами всё в порядке?
Катрин почувствовала слева вибрацию, похожую на какое-то движение. Из этой вибрации она понимала отдельные слова, и после столь неожиданного и пугающего происшествия с ней, она даже поняла смысл фразы. Говоря как будто своими губами, как будто как раньше,
–Не понимаю…
Она не слышала свой голос.
–Что не понимаете?
–Что со мной случилось?? Что произошло? Я не вижу. Вы меня видите?
Ответа не было.
В голове проносилась куча мыслей: «Я при смерти? Где Александр? Почему я не вижу? Где этот человек? Почему он молчит? Я перестала чувствовать запахи. Где я? Вернусь ли я назад??? Что происходит??»
И все это в одно мгновенье. Или теперь как определять понятие «мгновенье», ведь определители теперь не работают! Когда, когда она попадет домой, и где она вообще, что будет с.. Она не хотела акцентировать на этом внимание, потому что была для детей всем.
Не хотела бы, чтоб… В общем, она «потерялась».
–Мы идем?
–Мама, мы идем?
Высокий мужчина взял ее руку (оу, у нее снова появились руки, и время, судя по всему, снова пошло!).
Теперь она видела. Это был и самый страшный кошмар, и некошмар. Причем она и не знала, смеяться ей или плакать, и как вообще такое могло быть. Она стояла посреди еврокухни. Руки ее были на столешнице. Человек, ей незнакомый, обнял ее сзади и изрек:
–Таня, пойдем?
Все эмоции слились в чувство глубочайшего и всеобъемлющего животного ужаса. Она поняла, что что-то видимо пошло не так. Она, видимо, дала проекцию в другую реальность, видимо, параллельную, и она теперь неизвестно кто и неизвестно еще, когда окажется дома!!!
–Ты сегодня такая странная… Ничего не хочешь мне сказать? Танюш, мы в парк идем? Дети ждут..
О, силы небесные, как его зовут то хоть бы знать. Тогда бы и хоть что-то ответила!
–Да, да. Сейчас только проверю стиралку.
–Я уж проверил. Я с детьми в машине.
–Ага, иду.
И что делать-то теперь?? Что? Что все это значит? Катрин была очень религиозным человеком. Как и у любого на Руси, суеверия рука об руку у нее шли с православными догмами. Но такого…
«Значит, я Танюш. Ок, хорошо. А сколько детей интересно, и как их зовут всех. И главное, что… что со всем этим делать и как долго?»
–Мааам, ты купишь сегодня вату? Мне клубничную!
Это же Катюша! Да, да, это она. Внешне точно она, а внутренне? Материнский инстинкт обмануть вообще можно? «Сейчас проверим»– подумала Катрин.
–Доча, все будет как ты любишь, называй меня как хочешь!– мама всегда так шутила, но какова будет реакция в этой жизни, Катрин конечно не знала…
–Татусик.– С говорком известил очередное имя своей любезной супруги мужчина, посмевший еще и приобнять Катрин.
«Круто, однако,» – подумала Катрин. «Однако, непонятно».
Доча уже смотрела в окно «Шевроле» и чем-то наигрывала, каким-то брелоком или покемоном. Вторая девочка, такая же копия ее Нины, что-то слушала, сидя у соседнего окна.
Так-то, я, честно, хотела же мужа здорового, ну и чтоб он всем заведовал. Но я же даже… Но я же не решилась бы!!!…В смысле, решилась, и себя корю, конечно,… Но было же все нормально. А теперь я даже не знаю, что… Нет, не решилась бы…
–А я вот решился.
–Что, прости?
–Сегодня детей в игровую комнату, и поедем на горках, там новые горки поставили.