Повелитель железа (сборник)
Шрифт:
— Это «Повелитель железа»! Это действие машины обратного тока! — закричали десятки голосов.
И через минуту уже вся площадь дрожала от криков.
— «Повелитель железа»! Машина обратного тока!
Рамашандра сделал невероятные усилия и разорвал веревки, связывавшие его руки. Толпа ломала помост.
Еще минута, и Рамашандра очутился на поднятых руках толпы.
— Да здравствует революция! — крикнул он. Теперь его услышали все.
— Да здравствует Рамашандра! Да здравствует революция! Смерть капиталу! —
Столь пышно подготовлявшееся торжество великой Британии превратилось в первый день восстания индусского пролетариата.
Полиция и войска бежали. Их было не более тысячи, а рабочих сотни тысяч. Что могла поделать эта жалкая горсточка с восставшими. Сила правительства была в оружии. Но оружие было парализовано.
Однако выступление рабочих не было достаточно подготовлено и произошло случайно. Рамашандра это видел.
— Товарищи! — закричал он. — Хладнокровие и выдержка! Мы должны организоваться! Именем революции приказываю не расходиться по домам. Нам надо немедленно обсудить положение. Все на митинг в «Реджинальд Симпль»!
Толпа двинулась туда, куда ее звал любимый вождь.
— Рамашандра! — воскликнула Шандромуки, кидаясь на грудь к своему возлюбленному.
Она не могла произнести больше ни слова. Вся дрожа от страшного счастья и напряжения, она положила голову на грудь Рамашандры и смотрела полными слез глазами в его твердые любимые глаза.
Потом Рамашандра нежно поцеловал ее щеку, неловко обнял за спину, и они подошли, окруженные ликующей толпой, к «Реджинальд Симплю».
Это все произошло с поразительной быстротой.
Вероятно, прошло не более пяти минут с того момента, как топор вылетел из рук палача, а уже сам палач висел на ближайшем фонаре, быстро и ловко повешенный толпой, как был — в сюртуке, цилиндре и с отстегнутыми манжетами.
Публика с трибун разбежалась и рассеялась, как дым.
Американцы, тяжело дыша, бежали по улицам, теряя цилиндры и жен.
Стэнли Холмс и Допкинс, на которых предусмотрительно были надеты под пиджаками патентованные стальные кольчуги-панцири, прилипли друг к другу, и никакая сила в мире не могла их отлепить. Они бежали боком, как, сиамские близнецы, спасая свои шкуры от разъяренной толпы.
Полковник Хейс бросил на произвол судьбы вице-короля и, наскоро сняв сапоги со слипшимися шпорами, в красных домашних носках, сломя голову улепетывал подальше от скандала.
Прибежав домой, полковник Хейс нашел у себя в кабинете все «Акционерное общество по распространению рюмок для еды яиц всмятку» уже в сборе. Джемс Раунд и Натеза-Састри сидели друг против друга в креслах и, выпучив глаза, мычали.
Полковник схватил телефонную трубку, но оцепеневший телефон не работал.
Перья и ручки слиплись на письменном столе. Радиостанции не действовали. И бедный полковник даже не мог отвести душу за подробнейшей
— Я так и знал, — кричал он фальшивым дискантом. — Я так и знал, что у этих негодяев находится в руках какое-то чудовищное оружие, которое они пустят в ход в критический момент. Мы должны во что бы то ни стало обнаружить машину обратного тока и захватить все в свои руки или уничтожить. В противном случае мы погибнем…
Полковник побегал по кабинету, полаял и продолжал:
— Один палач нам обошелся в пятьдесят тысяч фунтов… И вот полюбуйтесь: висит дурак в своем сюртуке и цилиндре. Плакали наши денежки теперь. С покойника взятки гладки.
Полковник Хейс вдруг стукнул кулаком по столу и выпучил глаза.
— А почему, спрашивается? А потому, что меня не послушались. Обязательно надо было им устраивать пышное торжество. Надо было повесить негодяя Рамашандру без всякого шума, и дело с концом…
— Интересно знать, сколько времени продолжается действие этой проклятой машины? — вздохнул Натеза-Састри. — Еще бы. Заводы стоят. Железные дороги стоят. Ружья не стреляют. Радио не действует. Положение критическое, — вздохнул Джемс Раунд.
В этот миг вошли, боком, слипшиеся Стэнли Холмс и Допкинс. Они уже ненавидели друг друга жгучей-ненавистью двух арестантов, прикованных к одной тачке на каторжных работах в Вальпарайзо. Однако они фальшиво улыбались друг другу. Полковник Хейс посмотрел на них с ненавистью и пролаял:
— Чтобы «Повелитель железа» был обнаружен и машина обратного тока уничтожена. Иначе не показывайтесь мне на глаза. Пошли вон!
Сиамские близнецы боком выползли в дверь.
Профессор Савельев посмотрел на часы. Стрелки показывали час дня.
— Прошел ровно час с тех пор, как я пустил в действие машину обратного тока, — сказал он Королеву. — За это время моя радиостанция не приняла ни одного радио из Индии. Следовательно, все железо Индостана перестало повиноваться обезумевшим людям. Оно оцепенело. Оно повинуется мне. Хотел бы я знать, как теперь мир отнесется к моим требованиям. Я прекращу на сутки действие машины обратного тока и попробую сделать еще одну попытку договориться с правительствами мира и революционными партиями о всеобщем разоружении. Надеюсь, опыт с Индией послужит для них хорошим уроком.
С этими словами Савельев выключил реостат. Машина перестала шуметь. Искры перестали сыпаться. В лаборатории наступила тишина.
Глава двадцать шестая
События назревают
— Товарищи! — сказал Рамашандра, взбираясь на штабель угля на пустыре возле доков «Реджинальда Симпль».
Громадная толпа рабочих затаила дыхание.
— Товарищи! Только что произошло чрезвычайно загадочное и важное событие, которое мы должны обсудить.