Повелители лошадей

Кук Дэвид Чарльз

Чанар кивнул, соглашаясь с ее выводами. — Это решение Гоюка — до тех пор, пока он не сможет безопасно передать Джаду контроль над ханами.

Баялун посмотрела на Чанара через изображение. — Конечно, мы разрушим любые планы, сформулированные Гоюком.

Чанар жестоко улыбнулся, а затем наблюдал за происходящим, погруженный в свои мысли. Фигуры приходили и уходили — Джад, Гоюк, Сечен и Коджа. Когда лысый лама вышел из королевской юрты, Чанар с отвращением плюнул на пол. — Этот умрет, — прорычал он, тыча пальцем в священника.

Баялун

фыркнула про себя. — Как пожелаешь. У нее не было намерения отдавать священника Чанару только для того, чтобы удовлетворить его гордость. Лама мог бы быть полезен. В конце концов, он был эмиссаром Хазарии и проводником в Храм Красной Горы. По крайней мере, она сохранила бы ламу только для того, чтобы напомнить Чанару о ее силе. Однако сейчас она не собиралась рассказывать ему о своих планах.

— Прежде чем ты сможешь казнить кого-либо, Чанар, ты должен стать каханом. Нам все еще нужно это сделать, — напомнила она ему царственным тоном.

Чанар раздраженно хмыкнул. — Ну, и что теперь?

— Сначала мы подождем, пока армия не начнет препираться и проявлять беспокойство. Эти двое не смогут долго удерживать армию вместе, — Баялун указала на юрту кахана. Гоюк и Джад стояли снаружи нее. — Тогда ты прибудешь туда и отдашь им приказ.

— Что, если Джад сможет удержать армию в порядке? В конце концов, в нем течет кровь Ямуна, — указал Чанар, подходя ближе к Баялун.

— Тогда мы разберемся и с ним тоже. В армии есть ханы, которые будут слушать тебя. Достаточно будет просто сказать пару слов здесь и там, чтобы они были чем-то недовольны. Она ободряюще улыбнулась. — С помощью моей магии ты можешь явиться им во сне.

Чанар нахмурился, услышав ее предложение. Это, по его мнению, был неподходящий способ стать каханом — использовать темные искусства, чтобы влиять на умы воинов. — Почему бы мне просто не пойти туда и не сказать за себя?

— Не надо так торопиться. Пусть юный принц споткнется и упадет. Баялун вошла в образ; Коджа и остальные закружились вокруг нее, как призраки. Она медленно наклонилась, опираясь на свой посох с золотым набалдашником. Длинным, острым пальцем она постучала по кристаллу и пробормотала какое-то слово себе под нос. Изображение внезапно исчезло.

— Зажги свет, — приказала она. Пока Чанар дул на небольшую кучку углей, тлевших в металлической чаше, она осторожно сняла кристалл со штатива и завернула его в кожаный мешочек. — Генерал, ты должен быть готов отправиться в любое время. Время — это все в этом деле. Слишком рано, и ханы заподозрят тебя. Слишком поздно, и Джад объединит орду под своим штандартом. В любом случае ты упустишь свой шанс. Она оторвалась от своей работы и пристально посмотрела на него. — Эти люди будут служить под твоим началом, не так ли?

— Они любят меня, — ответил он. — Они доверяют мне.

— Лучше бы ты был прав. Хадун пересекла юрту и откинула дверной клапан — явный сигнал Чанару уходить. Он слегка поклонился ей и вышел за дверь.

После

того, как Чанар ушел, Баялун закрыла полог и опустилась на колени возле жаровни. В последний раз, оглядевшись вокруг, она убедилась, что была одна. Колдунья быстро прошептала несколько мистических слов и бросила горсть благовоний на угли. Порошок быстро сгорел, превратившись в пьянящее облако белого дыма. Дым поднимался, клубясь и уплотняясь. Постепенно он сформировался в лицо мужчины с чертами Шу, красивого, с пристальными темными глазами.

— Приветствую хадун народа Туйган, — произнесло лицо шепчущим, глухим голосом. Слова были произнесены на безупречном Туйганском, хотя и окрашены отчетливым акцентом Шу.

— Приветствую Государственного Министра, — ответила Баялун. — Пусть он живет вечно.

Лицо улыбалось, дым рассеивался в уголках рта. — Все ли хорошо? — спросил он, клубы дыма вырывались из его рта с каждым словом.

— Кахан повержен, — злорадно ответила Баялун. — Это случилось в бою. Скоро здесь будет новый кахан. Она решительно постучала посохом по полу.

— Никто не подозревает о нашем участии? — спросила форма мягкими словами.

— Не волнуйтесь, мандарин. Никто не знает, что ваша империя послала убийцу. Баялун усмехнулась над пугливой осторожностью мандарина.

Дымчатое лицо проигнорировало ее тон. — Это печально для вашего народа. Конечно, никто из избранных в качестве нового кахана не может надеяться сравниться с блистательной славой Кахана Ямуна. Новому кахану понадобится много советников и ученых людей, которые помогли бы ему пережить эти трудные времена. Лицо становилось все более расплывчатым, поскольку из его ноздрей и ушей валил дым.

— И, конечно же, Шу Лунг предложит их, — отметила Баялун. — Помните также, что новому кахану также понадобятся дружелюбные, услужливые соседи — и заверения в их доброй воле.

— Мы уже решили, какие подарки будут отправлены, Хадун, — строго сказал министр. — Вы пытаетесь пересмотреть условия? Многие из ваших людей разозлились бы, если бы узнали, что вы сделали.

Лицо Баялун слегка побагровело. — Вместо этого они могли бы обвинить Шу Лунг, — огрызнулась она в ответ. — Кахан, любой кахан, опасен для вас, если все племена последуют за ним.

— Это правда. Тогда мы прекрасно понимаем, друг друга, — еле слышно сказало лицо. — Теперь пришло время мне... Последние слова растворились в тишине, и задымленное лицо превратилось всего лишь в бесформенную массу.

Встав, Баялун взмахнула своим посохом сквозь пары, чтобы разогнать облако. Для этого не было особой причины, но она чувствовала себя сильной, делая это. Двигаясь скованно — ее артрит снова обострился, она пересекла юрту и открыла дверной клапан, чтобы впустить прохладный утренний воздух. Луч солнечного света озарил помещение. Поскольку ей ничего не оставалось делать, кроме как ждать, она сидела в его приятном тепле и отдыхала.