Повелители Марса
Шрифт:
— Ты задаёшь правильные вопросы, — сказал Виталий, довольный, что Линья заметила недоработку в карте.
— Мы должны задать вопрос, что является источником, — сказала Линья, кивая, когда одно предположение поддерживало другое. — Большинство этих данных из когитаторов «Томиоки». И Телок вряд ли оставил бы все тайны своего мира-кузни на корабле, который собирался уничтожить.
— И…?
— И те крупицы информации, которые удалось спасти с Катен Вениа, выгружены Галатеей…
— Не самый надёжный рассказчик, если она вообще им когда-то была, — заметил
— Тогда мы должны убедить Галатею предоставить доступ к исходным данным в её памяти.
— Думаешь, она согласится?
— Сомневаюсь, — призналась Линья. — Но раз нам приходится ставить под сомнение достоверность информации Галатеи, тогда вся эта карта является неточной. Мы не можем быть уверенными ни в чём на ней, даже в Гипатии.
— Я уже начал проверять области пространства для уточнения данных Галатеи, но пока эти специально упорядоченные системы не желают делиться секретами.
— Наши ауспики блокируют?
— Нельзя утверждать, что именно блокируют, — сказал Виталий. — Скорее затеняют слиянием странных сил, которые я не могу пока определить.
— Специально?
— Трудно сказать, дорогая, трудно сказать.
— Тогда нам тем более нужно поговорить с Галатеей.
Виталий повернулся к дочери и положил руку ей на плечо.
— Нет, Линья, — сказал он. — Это мы точно не должны делать. Галатея — очень опасное существо и если она специально исказила информацию об этих системах, то она заставит замолчать любого, кто усомнится в её искренности.
— Галатея спасла мне жизнь, — отметила Линья. — Если бы она хотела видеть меня мёртвой, то могла бы позволить боевому роботу убить меня.
— Я знаю об этом, — резко ответил Виталий, не желая вспоминать, как близко была Линья к смерти на борту «Томиоки». — И нам ещё не до конца понятно, как она смогла нейтрализовать командную кору роботов.
— Ты предпочёл, чтобы у неё не получилось?
— Разумеется, нет, но, пожалуйста, обещай мне, что ни в коем случае не обратишься к Галатее с нашими сегодняшними опасениями. По крайней мере, не раньше, чем мы поймём, почему она могла ввести нас в заблуждение.
Линья не отвечала, и Виталий повернулся её к себе. На немногих оставшихся органических чертах его лица виднелось искреннее беспокойство.
— Пожалуйста, Линья, обещай мне, — попросил он.
— Конечно, — ответила Линья. — Обещаю.
МИКРОКОНТЕНТ 12
В последний раз Марко Коскинен видел паникующих техножрецов, когда Зимнее Солнце открыл огонь по Лунной Сини на тренировочных палубах. Эта паника ни в чём ей не уступала, но не было видно причины разразившейся катастрофы. Он остановился в лазарете, пытаясь выяснить, что заставило лечивших принцепсов магосов, объявить тревогу по всему легио.
На первый взгляд всё выглядело, как обычно. Оба принцепса плавали в заполненных
— Что, во имя Старокровных, происходит? — воскликнул он.
Никто из техножрецов не обратил на него внимания, но Коскинен заметил Гирдрит, которая у бронестекла саркофага Зимнего Солнца лихорадочно устанавливала модуль подключения к манифольду. Он поспешил к своему принцепсу, положил ладони на тёплые стенки саркофага и почувствовал тепло биогеля внутри.
— Гирдрит, скажи мне, — приказал он. — Что происходит?
Техножрец «Лупы Капиталины» покачала головой и пожала плечами. — Зимнее Солнце и Лунная Синь установили манифольдную связь между своими саркофагами.
— Что? Кто установил связь?
— Никто, они сами это сделали, — ответила Гирдрит.
— Как это вообще возможно?
— Признание: я не знаю. Думаю, происходящее покажет нам, как мало мы знаем о способностях принцепсов.
Коскинен посмотрел на саркофаг Лунной Сини, где плавала сморщенная фигура Эрикса Скамёльда, его усечённый силуэт напоминал старика в форме зародыша: оплавленные руки и ноги прижаты к груди, а вытянутый череп придавал ему сходство с птицей-падальщиком. Проводная оптика тянулась из глазниц, а позади зашитых век мерцал сине-белый свет.
— Они вместе в манифольде?
— Всё указывает на это, — сказала Гирдрит.
Дверь в лазарет хлопнула, и вошёл Йоаким Бальдур. Коскинен увидел, как он достал оружие и положил руку на полированную ореховую рукоять стаб-пистолета.
— Итак, Зимнее Солнце решил закончить начатое? — спросил Бальдур, направив пистолет на саркофаг Арло Люта.
Коскинен мгновенно встал между Бальдуром и принцепсом, вытянув одну руку, а пальцем другой коснувшись спускового крючка своего пистолета.
— Полегче, Бальдур, — сказал он. — Подумай, что делаешь. Ты направил оружие на своего альфу. Этого достаточно, чтобы стереть тебе разум и превратить в оружейного сервитора. Ты этого хочешь?
— Альфа пытается убить моего принцепса, — огрызнулся Бальдур.
— Теперь твой принцепс — Зимнее Солнце или ты забыл?
— Мой принцепс — Лунная Синь. Кто стал «Разбойником» — тот останется «Разбойником» навсегда.
Коскинен покачал головой. — Нет, теперь ты — «Владыка войны», Йоаким.
Оружие дрогнуло, но на взгляд Коскинена всё ещё оставалось слишком близко к саркофагу Зимнего Солнца. Гнев в глазах Бальдура не исчез и Коскинен искренне надеялся, что ему не придётся стрелять. Бальдур не опустил пистолет, но его внимание переключалось между саркофагами принцепсов. Если бы Коскинен захотел убить его, то это не составило бы труда, но стрельба в модератуса равносильна кощунству над одной из незаменимых фресок Легио Титаникус на Терре.
К счастью Коскинену не пришлось убивать.