Повелители мечей

Муркок Майкл Джон

Удар, второй, третий — Корум вынужден был отступить, не выдержав яростного натиска. Из доспехов принца Гейнора со свистом вырывалось хриплое дыхание.

— Хоть ты и бессмертный, — крикнул Корум своему сопернику, — но у тебя совсем не осталось сил) — Ты не можешь меня убить. Неужели ты думаешь, я не приветствовал бы смерть, как благо?

— Тогда сдавайся! — Корум тоже тяжело дышал, чувствуя, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди. — Сдавайся, и мы посмотрим, смогу я убить тебя или нет!

— Я не имею права нарушить клятву, данную мною королеве Ксиомбарг.

— Значит,

ты все-таки знаешь, что такое честь! Гейнор расхохотался.

— Честь? Я боюсь. Если я предам Повелительницу Мечей, она меня накажет.

Твое счастье, что ты не понимаешь, о чем я говорю, Корум. — И он вновь бросился на Принца в Алой Мантии, высоко занеся меч над головой.

Корум отклонил корпус и нанес страшной силы удар по колену Гейнора. Ноги Проклятого Принца подкосились, и он отступил на шаг, бросив через плечо взгляд на свою армию.

Отряд Полиб-Бава завершил кровавую жатву. Один за другим воины подбирали трупы и волокли их в пещеру потустороннего мира.

Дико вскрикнув, Гейнор вновь бросился на вадагского принца, схватив его за запястье правой руки. Корум вырвался, но лезвие меча сверкнуло, опустившись ему на плечо, пробило первый — серебряный — слой кольчуги. Вадагский принц выпустил шпагу из рук, и Гейнор подхватил ее.

— Сдавайся, принц Корум! Сдавайся, и я сохраню тебе жизнь!

— И отведешь к своей госпоже, королеве Ксиомбарг?

— Это мой долг.

— Я никогда тебе не сдамся!

— Тогда я вынужден буду убить тебя! Все еще тяжело дыша. Принц Гейнор Проклятый бросил шпагу Корума в грязь и пошел к своему врагу, чеканя шаг.

Глава 4

СРАЖЕНИЕ С ВАРВАРАМИ

Инстинктивно Корум закрыл лицо, защищаясь от удара. Внезапно рука Кулла, не раз спасавшая ему жизнь, ожила, схватила меч за лезвие, шутя вырвала его из рук Гейнора и ударила Проклятого Принца рукоятью по голове.

Гейнор застонал и медленно осел на землю. Теперь уже Корум бросился на него и схватил за одетую в металл шею.

— Сдаешься, принц Гейнор?

— Я не могу сдаться, — раздался глухой голос. — Мне некого сдавать.

Рука Кулла, все еще жившая самостоятельной жизнью, дернула поверженного врага за забрало.

— НЕТ! — вскричал принц Гейнор. — Ни один смертный не должен видеть моего лица! — Он попытался извернуться, но Корум крепко держал его, а рука Кулла вновь потянула забрало вверх.

— ПРОШУ ТЕБЯ! Забрало приподнялось.

— Я ЗАКЛИНАЮ ТЕБЯ, ПРИНЦ В АЛОЙ МАНТИИ! ОТПУСТИ МЕНЯ! Я НИКОГДА НЕ ПРИЧИНЮ ТЕБЕ ВРЕДА!

— Ты не имеешь права мне клясться, — сурово сказал Корум. — Ты — слуга Хаоса, и у тебя нет ни чести, ни совести. Молящий голос звучал, словно из пустоты.

— Пощади меня, Корум!

— А я не имею права щадить тебя, потому что я — слуга Закона.

Забрало поднялось.

Ошеломленный Корум увидел молодое лицо, похожее на маску из копошащихся

белых могильных червей. В мертвых красных глазах утонули такой страх и такое отчаяние, которые Коруму не могли привидеться и в кошмарном бреду. Лицо его вспухло, как у покойника, издавая зловонный запах, превратилось в женское, опять в мужское, в детское, в… — Корум с ужасом узнал в нем свои собственные черты. За миллионы лет проклятый принц Гейнор сменил множество обликов, и они чередовались один за другим, а в красных глазах застыла мучительная агония.

Миллионы лет страданий. Видимо, тяжким было безымянное преступление Гейнора; настолько тяжким, что взвешивали его Космические Весы. Облики все менялись и менялись, и теперь уже Корум не держал Проклятого Принца, а положил его голову к себе на колени и плакал навзрыд, скорбя о том, кто заплатил… платит, будет платить цену, которую не должно платить ни одно живое существо.

И Корум понял, что свершилась последняя справедливость, равная последней несправедливости. Принц Гейнор не мог умереть. Он переходил из одного существования в другое, и вскоре должен был появиться вдали от Пятнадцати Измерений, продолжая обреченно служить Хаосу.

Сверкающие доспехи были пусты.

Как в полузабытьи, услышал вадагский принц голос Джерри-а-Конеля:

— Скорее, Корум! Дело сделано! Садись на лошадь Гейнора, и бежим! Варвары приходят в себя!

Спутник героев тряс его за плечо. Корум поднялся на ноги, подобрал свою шпагу, послушно сел в седло, отделанное черным деревом и слоновой костью…

Они скакали к Хельвиг-нан-Вейку, а солдаты Лир-а-Брода преследовали их по пятам.

Городские ворота открылись и быстро захлопнулись, а варвары в бессильной злобе застучали мечами по обитым железом створкам. Соскочив с коней, Корум и Джерри увидели встречающих их Ональда и Ралину.

— Принц Гейнор жив? — взволнованно спросил король Лайв-ан-Эша.

— Да, — безжизненным голосом ответил Корум. — Он жив.

— Значит, ничего не вышло!

— Нет.

Корум отвернулся и зашагал по темней улице, ведя в поводу лошадь своего врага. Он ни с кем не хотел разговаривать, даже с Ралиной.

Ональд поднял руку, словно пытаясь задержать его, потом посмотрел на Джерри-а-Конеля, — Я ничего не понял из его ответа. — Корум победил Гейнора, — устало сказал вечный странник. — Варвары лишились главнокомандующего. Но численность их осталась прежней, и Собака и Медведь по-прежнему им помогают. — Он невесело засмеялся. — Вот и все новости, король Ональд.

Ралина молча смотрела вслед Коруму, который шел с низко опущенной головой, едва волоча ноги.

Король Ональд вздохнул.

— Пойду отдам распоряжения. Надо подготовиться к штурму. Думаю, они пойдут на приступ города рано утром.

— И я так думаю, — рассеянно согласилась Ралина. Ей очень хотелось пойти к Коруму, но она подавила в себе это желание.

На заре армия короля Лир-а-Брода, войско из Бро-ан-Мабдена, а также отряды Собаки и Медведя сомкнули кольцо вокруг Хельвиг-нан-Вейка.