Повелители теней

Кобли Майкл

— Прекайн — ужасное место! Ты не представляешь всей опасности. Может быть, ты откажешься?

В свете ламп его худое лицо показалось внезапно постаревшим и осунувшимся, в карих глазах светилось беспокойство. Она взяла его за руку.

— Как я могу? — спросила она негромко. — Бардоу был моим наставником, а сейчас он Глава моего Ордена. Я не могу обмануть его ожиданий, Икарно, точно так же как ты не смог бы не подчиниться приказу Императора. Она почувствовала, как его рука сжала ее кисть.

— Мое сердце… болит за тебя, — прошептал он.

Волна любви и сожаления захлестнула ее, и она с трудом

удержала подступающие слезы.

— Этой ночью, — ответила она. — Я не уеду раньше, чем наступит утро. Обещаю.

Он кивнул, потом отпустил ее и немного отступил, увидев проходившего мимо Бардоу. Архимаг удивленно поднял бровь, она отрицательно помотала головой:

— Глава рыцарей просто говорил, что путь до Тревады полон опасностей.

— Опасностей хватает повсюду, — возразил Бардоу. — Главное, какое зло скрывается за ними. — Он посмотрел на Мазарета. — Вы уже выбрали того человека, который будет сопровождать Таврика?

— Да, мой брат Койрег Мазарет.

— А, тот человек, что прибыл вместе со слугой этим утром.

Сувьель закусила губу, слушая голос Бардоу, полный сдержанного изумления.

— Я помню, что его прошлое не вполне удовлетворительно, но, очевидно, вы не считаете это препятствием.

— Я безоговорочно верю ему, Архимаг, — холодно произнес Мазарет. — А теперь прошу простить меня. Я должен кое-что успеть до завтра.

Он вежливо поклонился Бардоу, потом поклонился Сувьель, которая глядела ему вслед, пока он не ушел. Бардоу тоже подождал, пока он скроется из виду, потом закрыл дверь. Он сел за стол, Сувьель устроилась напротив него. Она выждала некоторое время, потом заговорила:

— Вы понимаете, какова сила Источника?

«Разумеется, знает. Если бы все остальные тоже знали, насколько печально наше положение, мы бы уже проиграли». Его глаза, казалось, старались увидеть что-то скрытое в ней. Темные глаза, не отражающие ни капли их обычного тепла. Сувьель поежилась, когда он снова устремил на нее этот тяжелый холодный взгляд.

— Сувьель, — начал он, — твое настоящее задание будет не просто сбор информации. Как только ты доберешься до Тревады, я хочу, чтобы ты отправилась в Высокую Базилику и достала Хрустальный Глаз.

Ее потрясла нелепость этой фразы. Ей показалось, что она висит над огромной бездной, а не сидит в массивном кресле, положив руку на гладкую поверхность стола. Сувьель не испугалась, просто ощутила пустоту в груди на том месте, где должно было находиться сердце. Она подавила в себе странное желание громко засмеяться. Когда опасность так велика и так далека, разум отказывается воспринимать ее всерьез.

— Я была уверена, что Глаза больше нет.

Бардоу печально улыбнулся:

— Слуги ни за что не уничтожили бы такой ценный предмет. — Он посмотрел в ее встревоженное лицо почти прежним, теплым взглядом. — Я знаю, что с ним все в порядке и он лежит в Базилике. Мы должны получить его, Сувьель. Если Слуги Повелителя Сумерек становятся все сильнее как раз накануне нашего выступления, нам придется полагаться на Низшую Силу гораздо больше, чем мы хотели бы.

— А Хрустальный Глаз увеличивает ее и делает применение эффективней, — пробормотала Сувьель.

— Именно, — подтвердил Бардоу, касаясь ее руки. — Мне очень жаль, что я вынужден возлагать на

тебя эту ужасную ношу, но не осталось почти никого, кому я мог бы доверять. Галдамар и Терзис прекрасно владеют Низшей Силой, но они не способны так легко общаться с простыми людьми, как это делаешь ты.

— В Прекайнских горах нет простых людей. — Ей вспомнились белые глаза Слуги в Заводи.

Бардоу вздохнул:

— Страх и зло поселились там, где когда-то жили мир и гармония. Если Беш-Дарок и Сила Корня были сердцем Империи — Тревада была ее разумом, ее уверенностью и спокойствием. Слуги прекрасно понимали, что они делают, когда захватывали наши башни и залы для себя. Они знают, как можно испачкать что угодно, даже символы.

— Они не могут испачкать всего. Они не смогут добраться до всего, — возразила Сувьель.

Архимаг неуверенно улыбнулся и поерзал в своем кресле, словно пытаясь побороть сожаления и печальные воспоминания.

— Теперь ступай отдыхать, приготовь все к утру. Да, я не заставляю тебя ехать раньше завтрашнего утра. Я отложил бы отъезд на несколько дней, но время сейчас работает против нас.

Сувьель поднялась, положила руку ему на плечо и прошептала:

— Я не подведу.

— Я надеюсь, Сувьель. Ради нас всех.

В другой части храма человек в коричневом плаще подошел к тяжелой двери в конце коридора и уже собирался постучать, когда оттуда раздался голос:

— Войди!

Пожав плечами, он вошел, закрыл дверь и прислонился к ней спиной, почувствовав внезапно навалившуюся усталость. Это была небольшая комнатка с двумя низкими кроватями, с сундуком и простым квадратным столом, за которым сидел низенький седовласый старик, сжимающий в руках небольшую чашку с жидкостью, отблескивающей в свете свечей. Старик повернулся и, нахмурясь, посмотрел на вошедшего:

— Ну как?

Койрег нервно рассмеялся:

— Мальчика отправляют с Волином в какую-то дыру, а я его сопровождаю.

— Я еду с тобой?

— Я настоял.

Старик облегченно вздохнул:

— Великолепно. Все пока что за нас. Лорд Истрегул будет доволен.

При звуке этого имени Койрег ощутил, как к горлу подкатывает тошнота, он стиснул зубы, стараясь подавить волну отвращения. Истрегул, Черный Жрец Огненного Дерева. Перед мысленным взором возникло лицо: выступающие скулы, длинные черные волосы, заплетенные в косички, глаза как кинжалы. Потом он вспомнил свои руки и грудь, забрызганные кровью. Кровью отца. Койрега всего передернуло.

Старик пододвинул ногой стул:

— Садись.

Койрег благодарно кивнул и тяжело опустился на сиденье.

— Сефтал, мне жаль, но…

Сефтал поднял руку, делая знак, чтобы он замолчал:

— Сила Источника сперва угнетает всех его слуг, нужно время, чтобы освоиться. Скоро ты станешь сильнее.

Койрег едва не разрыдался. Воспоминание о том, что он убил собственного отца, давило тяжелым грузом, отравляя каждый час существования. Это Сефтал, компаньон-контрабандист, заставил его уехать из Казала, а потом, в заброшенном фермерском доме, открыл ему свою принадлежность к Источнику и обещал освобождение. Потом была встреча с Истрегулом, и она наполнила Койрега ужасом: Черный Жрец тоже обещал ему свободу, но он слушал только Сефтала.