Повелители теней
Шрифт:
— Странно!.. — Бардоу постарался скрыть охватившую его тревогу. — И это все?
— Нет. Когда Нерек схватилась с мальчиками, она сказала им, что прекрасно видит, что разделяет их души, и, когда они говорили, я слышала, что там звучит еще чей-то голос. — Она устало потерла глаза. — Я никогда не слышала, чтобы кто-то делал подобное с детьми. А ты, Бардоу?
— Не знаю. Я должен вернуться в Крусивель и поискать рукописи. Но они лишь подтвердят мои ужасные догадки, я уверен.
«Сувьель не должна знать об этом, по крайней мере не сейчас».
— Если ты не
— Я на гребне холма рядом с Адранотом, — ответил Бардоу и быстро рассказал обо всем, что успело произойти с момента отбытия Сувьель из Крусивеля: о восстании в Уметре, о появлении прямого потомка Кулабрика Тор-Каварилл, об осаде и захвате Седжинда, о захвате наследницы Кулабрика могонскими шаманами и о судьбоносном решении атаковать Беш-Дарок с моря.
Сувьель потрясло услышанное.
— Но как вы собираетесь выступать против Ясгура и его армии? И зачем туда идти?
— Я однажды читал в одном древнем манускрипте, посвященном военному делу, что необходимо быстро передвигаться в неожиданном для врага направлении и нападать на те укрепления, которые он не сможет защитить.
— Ну да, мы оба именно этим и занимаемся сейчас, — насмешливо произнесла она. — Хотя мой поход представляется мне менее лишенным смысла.
— В нашем тоже есть смысл… я не могу говорить об этом сейчас, но причины действительно существуют, и они настолько серьезны, что мы не смогли прийти к другому решению. — Он немного помолчал. — Если говорить о причинах, ты не объяснила, зачем тебе Нерек.
— Я подумала, что она может мне пригодиться. Кстати, использовать Крыло Духа, чтобы говорить со мной здесь, — это не слишком опасно? — Она посмотрела на него глазами полными слез. — Простите меня. Учитель, я…
— Нет, ты права. — Он уже раскаивался из-за своего легкомыслия. — Я сейчас же прекращаю разговор.
— А как Икарно? — быстро спросила она. — Он спрашивает обо мне?
— Вслух не смеет. Но с ним все в порядке.
Она кивнула, несколько успокоившись:
— Мысль о нем поддерживала меня в пути, когда становилось особенно темно. Я снова увижу его, когда вернусь с Глазом, обещаю.
— Сделай все, что сможешь, дочь моя. Наши мысли с тобой. Прощай.
И прежде чем она успела ответить, он прервал мысленную связь с ней. Все части Песни Крыла Духа распались в его голове, темный коридор исчез, его потащило обратно через океаны теней, сияющие черные небеса, пустыни и заросли колючих растений…
Он судорожно вздохнул и заморгал. На него разом навалились все запахи, звуки и картины этой ночи. Дерево за его спиной, сырая трава под ним, сладкий запах коробочек семян, темнота и легкое дыхание моря, морской дух…
Где-то рядом послышались крики, целый хор голосов и скрип повозок. На какое-то мгновение Бардоу почудилось, что на лагерь напали, но потом он узнал голос Мазарета, услышал Яррама, спешащего по дорожке, идущей по гребню холма. Бардоу окликнул его, пытаясь встать на ноги.
— Господин Бардоу, — воскликнул рыцарь, подходя ближе, — вы не заболели?
— Я ценю вашу заботу,
— Сворачиваем палатки. Пришло известие, что отцы Адранота дают все суда и команды и даже обещают помочь с провиантом.
Яррам казался таким же удивленным, как и Бардоу.
— Что же вызвало такие перемены?
Яррам потер подбородок:
— Точно не знаю, но ходят слухи, что маг Медвин на пиру играл на арфе и пел такую удивительную песню, что отцы города были совершенно очарованы и отбросили все сомнения. Единственное, в чем я уверен, нам только что велели снимать лагерь. А теперь прошу меня простить, но я должен спешить к моим людям.
— Конечно, конечно.
Когда Яррам с поклоном удалился, Бардоу позволил себе мрачно усмехнуться. Бард Медвин, кто бы мог подумать, что у него столько талантов?
Потом он вспомнил о магах-добровольцах, которые уже давно ждут его, и поспешил в условленное место. «Сколько же ему потребуется успокаивать, льстить и убеждать, — подумал он тоскливо. Потом засмеялся. — Может быть, мне тоже спеть им…»
ГЛАВА 25
Где черен воздух,
И лед пылает, и пламя леденит,
Дрожат от криков стены
И злоба вытекает из гранита…
— Кто я?
Сувьель тащила на себе Нерек, а та лишь безвольно переставляла ноги. Подавляя собственные страхи, Сувьель почти волоком провезла ее вдоль стены и усадила там.
— Прошу, скажи, кто я?..
В темноте галереи Сувьель не видела лица своей спутницы, но она знала, что это лицо движется и изменяется. Она уже несколько раз наблюдала перемены, когда две личности боролись за главенство в этом теле, и была рада, что здесь так темно.
После разговора с Бардоу прошло часа два, и с тех пор ее не покидало ощущение опасности, заставлявшее двигаться вперед, ища проход в полузаваленных галереях. Она помнила, что некоторые из этих коридоров ведут в соседние академии и институты, например в Аркаду Песен (школу истории) или Кузницу (Зал Переговоров), которые потом тоже выходят прямо в Высокую Базилику.
«Все, что я должна сделать, — пройти по этим лабиринтам и не попасться в руки Слуг или их помощников. Я не должна ничем привлечь их внимания, тихонько проскользнуть в Высокую Базилику и незаметно вынести оттуда Глаз. Ну и еще заботиться о безопасности Нерек».
Она потерла уставшие глаза. Это был безумный безнадежный план, но он был лучше, чем отсутствие какого-либо плана.
Сувьель выждала несколько минут и снова подняла Нерек. Женщина слабо протестовала, но позволила тащить себя дальше по холодным высоким коридорам, потолки которых поддерживали стройные колонны, некоторые из которых валялись сломанные и разбитые. Ясные звезды заглядывали в дыры в потолке, пробитые специально для того, чтобы освещались нарисованные на стенах огромные лица с зажмуренными в смехе глазами.