Повелительница барсов. Попаданка и строптивый

Светлая Дарья

– Эльфы, наги и лисы с особой жестокостью уничтожали нас, ты это видела. Они должны заплатить за все унижения, убийства и увечья, что нанесли человеческому роду! Они должны страдать!

– Должны, но не вечно, Арнау. Любая кара должна быть временной, любое наказание должно закончиться. Я не желаю смерти народов, но чтобы они обратились ко мне и жили по моему закону.

– Я закон на этой земле! Пока у меня золотая ветвь, я правлю здесь, а ты может и не демиург вовсе. Может, ты та ведьма с севера, что прикрылась огнем и тьмой,

чтобы говорить со мной вдали от моего войска?

– Реджина не из этого мира, Арнау. Ее судьба неподвластна даже тебе с твоим артефактом. Она поразила сердце альфы котов и, если тебе интересно знать: тебя в свое время тоже сразит попаданка.

– Что?

– Ты слышал. Очень скоро волшебные расы вернут свое, и более не будут ходить под твоей рукой. Подумай о том, что я сказала, когда вернешься во дворец, мой неразумный сын.

Огонь пропал, но я стоял уже не посреди пустыни. Та, что называла себя демиургом, перенесла меня вместе с войском в Сантару, во внутренний двор моего дворца, где продолжал стоять неподвижно, изумленно переспрашивая пустоту:

– Ты сказала “сын”?

Когда ко мне подлетел запыхающийся гонец, и, задыхаясь от быстрого бега, упал на колени, протягивая свиток с донесением, я предчувствовал, что вести дурные.

Я еще дочитывал донесение, когда ко мне приблизился командир войска и с поклоном задал вопрос:

– Ваше императорское величество, прикажете вернуться в Сурлуну?

– Нет. Сначала надо подавить наступление врагов на западные земли. Королевством барсов займемся потом.

Реджина

Однажды утром на мой зов не явилась та служанка, что приставил ко мне Арнау.

Далия исчезла и никто не мог сказать мне где она. Предчувствуя неприятности, я велела перевернуть всю Сурлуну, но доставить мне девушку. Однако ее и след простыл.

С тех пор тревога не оставляла меня. Даже просителей я слушала в пол-уха, мрачно размышляя, что еще приготовила мне судьба.

– Моя лассара, сюда движется императорское войско! – вбежавший без доклада гонец был задержан стражами, но я жестом приказала им отпустить вестника.

– Где они, сколько их?

– Не меньше двадцати тысяч. Если будут передвигаться обычным способом, к полудню будут здесь.

– Нужно собрать всех магов… – произнес вскочивший Солер, что доселе сидел у моих ног.

– Когда твой клан был в три раза многочисленней, чем сейчас, ты не справился с войсками Арнау. Думаешь, получится сейчас?

– Моя лассара предлагает двуликим трусливо прятаться? – сузив ярко-голубые кошачьи глаза, прошипел бывший альфа.

– Нет, не предлагаю. Иди в гарем и пришли мне Гиала, а сам выясни, кто был зачинщиком вчерашней драки среди наложников.

– Да, лассара – нехотя выдавил барс. Рэй быстрым, нервным шагом покинул зал, его волосы развевались за спиной словно плащ.

Кажется, я наступила на больную мозоль, да и ревность к лучшему другу тут тоже присутствовала. После того как я переспала

с Лиэром и Флоренсом, Рэй стал ревновать меня ко всем. Кажется, он хотел быть единственным для меня, но все сложилось иначе.

Я чувствовала сильное притяжение к Лиэру и после не пожелала отказываться от него. Флоренса я, согласно новому закону хотела сделать свободной. Ведь котоэльф пробыл рабом гораздо больше семи лет.

Полукровка ужаснулся, когда я объявила ему о своем намерении, и немедленно стал умолять меня, сделать ему татуировку вечной принадлежности.

Понимая, что он просто слишком привык к своему ярму и боится так сильно менять свою жизнь, я стала убеждать котоэльфа, что свобода имеет массу преимуществ. Но осеклась, когда увидела, как в голубых с фиолетовыми лучиками глазах блеснули слезы и полукровка, рухнув на колени, прошептал:

– Моя лассара, не бросайте меня! Я не смогу без вас жить…

Позже, когда котоэльф получил вожделенный знак вечной принадлежности, Гиал объяснил мне, что я поступила правильно. Рассказал о способностях суккуба, которые через Нигатар достались мне.

Мужчины с недостаточно сильной волей, лишь однажды попав в постель к суккубу, больше не принадлежат себе. Не имея контакта с предметом своей страсти, они чахнут и умирают вне зависимости от состояния здоровья и возраста. Поскольку я не желала такой жестокой смерти Флоренсу, я и дальше периодически делила с ним постель. К тому же его работа в паре с Лиэром была поистине великолепна.

С проявлением силы суккуба я научилась наслаждаться близостью, как никогда раньше. Я чувствовала свою привлекательность, мне льстили те эмоции, что я вызывала у своих мужчин. Вот только сила эта была обоюдоострой.

Когда к нам с Флоренсом решил присоединиться Гиал, в горячке страсти я не прогнала этого кота, хотя позже ругала его за это решение. Мне не нужна была толпа подсевших на мою силу мужиков.

Гиалу повезло: его воля была достаточно сильной, чтобы не впасть от меня в зависимость. Однако в наказание за безрассудство, я назначила хитрого кошака хранителем покоев. Иными словами, он сопровождал меня почти всюду и всякий раз когда я собиралась с кем-то уединиться, должен был стоять за дверью и следить, чтобы ни один кот не проскользнул в спальню.

Лишь раз в неделю, чтобы Нигатар не вырвалась, я допускала до себя Солера. Но всегда позволяла ему лишь пассивную роль, не давая проявлять себя. Моя обида все еще была велика. Я готова была без конца наказывать бывшего альфу за то, что он когда-то не давал мне выбора, преследовал и затравливал, как добычу, превращая мою жизнь в ад.

Появление Гиала отвлекло меня от воспоминаний:

– Моя лассара… – кот склонился передо мной в низком поклоне.

– Поднимись. Помнишь, ты рассказывал мне про самый первый храм Хамарры? Ты говорил, что по легенде сказанное в этом храме слово слышно демиургу так, словно ты говоришь с ней лицом к лицу.