Повелительница дракона. Книга 2
Шрифт:
— Мне действительно жаль, но это древний договор. Его заключил еще мой отец много сот лет назад, и если я нарушу слово, то…
— Ты действительно готов терпеть его? — не поверил Дарс. — Не пойму, почему ему не вернуться в Дермонт?
Дракон лег спать не в духе. Фенеас высокомерный и скорее всего недалекий маг. Насколько надо было быть глупцом, чтобы превратить себя в жеребца? А скорее всего так и было, вот почему он не возвращается в Дермонт. Еще бы, маги не упустят момента посмеяться над своим неудачным собратом.
Жеребец устроился спать рядом с костром, подальше от скакуна эльфа и пегой кобылы. Ночь прошла спокойно. Но уже с утра даже эльф едва не задохнулся от возмущения. Кажется, маг полагал, что его спутники
Дарс многозначительно взглянул на эльфа, задавая немой вопрос, готов ли тот терпеть хвастливого мага.
— Я обещал ему помощь, — уныло буркнул Айлин.
— А я не давал ни каких обещаний, — заметил Дарс и направился к жеребцу. — А теперь Фенеас Антуан, слушай меня внимательно, желаешь сопровождать нас, учти следующие правила- мы все равны, здесь нет слуг! Не устраивают условия, лучше уходи. И еще, ты у меня в долгу, я спас тебя, выкупив у купца. И если не ошибаюсь, я могу потребовать за эту некую услугу.
Жеребец насторожено слушал речь человека.
— И чего ты хочешь? — подозрительно спросил маг, ведь платить ему было нечем. Превратившись в мустанга, он лишился магии, в карманах не было злата, впрочем, как и самих карманов.
Дарс усмехнулся, желая проучить мага, чтобы сбить с него, наконец, спесь.
— Ты должен служить мне.
Фенеас заржал, как настоящий мустанг, коим пока и являлся.
— Мне нужен скакун, ты обращен в мустанга. Хочешь, чтобы я оплачивал твой овес, то придется отработать еду, — с вызов бросил Дарс. «Судя по лицу, вернее морде этого жеребца сейчас его удар хватит. Вот и отлично! Может он, наконец, поймет, что его общество неприятно».
Фенеас готовый разразиться градом проклятий, вовремя вспомнил, что теперь он всего лишь говорящий жеребец, и неизвестно, когда он вновь сможет ходить на двух копытах, вернее ногах. «Если я не выберусь из этого тела, то скоро буду мыслить, как мустанг». Фенеас с юных лет был высокомерен и действительно считал, что коли он родился магом, то представители других рас не достойны его. Последние годы заставили мага наконец-то задуматься о будущем. Человек прав, требуя уплаты долга.
— Решай, мустанг, выдержит ли твоя гордость человеческого седока? — с насмешкой спросил Дарс.
Дракон никогда не ценил свой дар читать чужие мысли, порой это было тяжело или неприятно. А вот сейчас Дарсу действительно стало любопытно, о чем думал заколдованный маг, но, к сожалению, его мысли были под запретом. Дарс не мог читать разум животных, видимо, магия обращения неким образом изменила и мыслительные процессы мага, а жаль.
— И о каком сроке службы идет речь, человек. Уточни! — потребовал мустанг.
«Он что решил принять предложение», — не поверил дракон.
— Один год, — наобум предложил Дарс, не сомневаясь, что уже через неделю задушит лже-мустанга. — Конечно, договор теряет силу, если до истечения этого срока ты снимешь заклятие и станешь магом. — Нехотя добавил Дарс.
— Я согласен.
Дарс с раннего детства, как только проявился его дар, привык все знать. А вот теперь он был вынужден гадать, о чем думает маг, почему согласился на сделку? Да и навязчивая мысль, что стоило назвать месяц службы, не давала покоя. Целый год! Дарс подумал, что у него появится нервный тик, ведь мага он знал только сутки, а воображение уже услужливо рисовало картины, как Фенеас переломает ноги в каком-нибудь болоте, где его можно будет случайно забыть.
Настал черед смеяться эльфу, который пытался не глазеть на странных попутчиков с которыми его свела судьба. Удавалось это с трудом, магу и человеку была прямая дорога на сцену балагана, местные скоморохи уступили бы им пальму первенства. В конце концов Айлин плюнул на правила приличия, сел на поваленное бревно, которое Дарс притащил ночью, и стал смотреть представление. Все началось с седла, Фенеас заявил, что кочевники
— Ты шутишь? Ты же лошадь! А мустанги не едят мясо и тем более не пьют эль!
— Да мне подавали еду на серебреных блюдах!
Дарс отвернулся и вздохнул. «Всегда не любил лошадей».
— Наш спор ни к чему не приведет, — буркнул дракон.
Ситуация напоминала все больше театр абсурда. В голове пронеслась история о падишахе и осле, рассказанная в детстве матерью. Однажды султан, видимо ему напекло голову на солнце, захотел научить ишака говорить. Он пообещал богатое вознаграждение тому, кто разговорит осла, наказание же было голова с плеч, так что желающие не спешили на зов падишаха. Пока не нашелся странник, которого посчитали самоубийцей. Мужчина попросил дать ему пять лет, чтобы обучить ишака говорить. Когда же его друзья спросили, не страшится ли он наказание, мужчина ответил: «за пять лет либо ишак сдохнет, либо султан умрет». Так вот теперь у Дарса был осе…то есть мустанг, вместо пяти лет у него был год. И самое обидное что иша…то есть маг уже умел говорить. Осталось самое трудное, научить его быть человеком, даже в шкуре осла.
Айлин потеряв нить споров, изучал окружающий лес. Каждое дерево в Лесном королевстве было живым. В Великих лесах царило одно время года — лето. Деревья не знали увядания, не знали старости и смерти. В мире людей лес не был мертвым, создавалось впечатление, что он спит. Менялись времена года, люди вырубали деревья, странники оставляли выжженную траву…Лес дремал, не откликаясь даже на зов Айлина. А эльф звал, надеясь услышать хоть шепот, а в ответ тишина…
В конце концов, все вопросы были решены, и кавалькада из эльфа верхом на чистокровном жеребце, пегая с утварью и Дарс на Фенеасе тронулась в путь. Дракон понял, что покой превратился для него в мечту. Фенеас не умолкал! Он все время что-то или кого-то критиковал. Да и скорость кавалькады оставляла желать лучшего. Дарс подумал, что обычный человек и то бежал бы быстрее, нежели маг, вышагивающий как черепаха.
— Знаешь, до этого дня мне не приходилось нести на своей спине сотню килограмм, — бубнил Фенеас.
Айлин вырвался вперед, не желая прислушиваться к спору своих спутников. Настроение эльфа с утра на порядок ухудшилось. Айлину понравился человек, хотя эльф и видел, что Дарс многое о себе не договаривает. Интуиция твердила, что человеку можно верить. Заколдованный маг был лишним. Ведь в дороге путников могли поджидать не только приключения, но и опасности. Как они будут противостоять им, если не доверяют друг другу?
— У тебя хоть когда-нибудь пасть закроется? — грубо спросил Дарс.
Скакун из мустанга оказался не просто плохой, а ужасный. Толи он впервые, в чем не солгал, позволил человеку оседлать себя, толи специально вредничал и подскакивал на каждой кочке. Дракон поминал всех богов и демонов и дергал за уздечку. Поэтому к вечеру, когда компания остановилась на ночлег, отношения между драконом и магом стали значительно хуже, чем утром. Дарс ругаясь, на чем свет стоит, пошел к ручью умыться. Но стоило одалиму взглянуть на свое отражение, и он не удержался от улыбки. И это его родители и жители Тара считали спокойным и уравновешенным! Видели бы они его сегодня.