Повелительница дракона. Книга 3

Халкиди Марина Григорьевна

Калид нанес последний шов и отрезал нитку.

— Твой отец был не только глупцом, но и трусом, — буркнул дрейфус.

Одалим отрицательно покачал головой, забинтовывая руку.

— За пару дней до этого он мне сказал, что любить кого-то благо, а быть любимым счастье. И что я пойму боль его потери, когда сам отдам кому-то сердце, — Калид улыбнулся. Слова отца оказались пророческими. Ведь ему буквально пришлось отдать половину своего сердца, хотя и вторая половина принадлежала Эль. — Я долгое время не мог простить

отца. А сейчас жалею, что у меня нет возможности сказать ему, что он был прав, — Калид завершил работу и посмотрел в глаза темному дракону. — Возможно, лучше быть счастливым глупцом, нежели несчастным мудрецом.

— А знаешь, о чем сожалею я, — неожиданно для себя произнес Жакар. Он наклонился почти вплотную к Калиду, его губы касались волос дракона утренней зари, — что я сам не убил своего отца, когда у меня была такая возможность.

Дракон света с состраданием посмотрел на дрейфуса. Одалим вспомнил мальчика-дриада и его освобождение. Калид часто вспоминал Енму, гадая, нашел ли он свой путь в жизни?

— Это не принесло бы тебя счастья. А взяв на руки кровь своего рода, ты был бы проклят в этой жизни и в других.

Жакар распрямился. Здоровой рукой он прикоснулся к вспотевшему лбу, не понимая, с чего он разоткровенничался. Он- Жакар непобедимый! Лучший убийца, беспощадный к врагам. Он не знает сожалений и сомнений!

— Мой отец был чудовищем. И поверь такому как ты- это тоже не понять.

Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. Драконы и маги были все время начеку. Жакар и Калид часто разговаривали в сторонке от всех. Никто из них не пытался вернуться к откровенному разговору. Одалим и дрейфус вели себя так, будто его и не было.

Стесс успешно поправлялась. Она отдалилась от своей группы и почти все время проводила в компании Селения. Молодой одалим большей частью молчал. Он слушал рассуждения Стесс и ее мысли о будущем Магестерии.

— А ты всегда так молчалив?

— Большую часть жизни я провожу в медитации, изучая траектории будущего Тар Имо и Изолеры, — губы одалима дрогнули в улыбке. — А медитация требует тишины и сосредоточенности. Мне некогда говорить.

— О, боги, надеюсь, я еще не надоела тебе своей болтовней.

Селений покачал головой. Он проследил за взглядом девушки. Стесс все время искала глазами Калида. Порой, когда девушка думала, что ее никто не видит, она не сводила с одалима задумчивого взгляда.

— Он женат.

Стесс удивленно взглянула на одалима, улыбнулась, подсела поближе к Селению.

— Ты все не так понял. У него пурпурная аура! — с восхищением выдохнула девушка.

— И? — не понял одалим.

— Ты что, видел еще кого-то с подобной аурой?

Селений расхохотался, привлекая внимание всей компании. Он поспешно взял себя в руки, хотя губы растянулись в улыбке.

— Драконы

женятся только по любви…Если мы не убьем друг друга в конце пути, то ты будешь обязана навестить Тар и увидеть все собственными глазами.

— А почему ты не женат? — не без любопытства спросила Стесс.

Селений напрягся, что не укрылось от девушки.

— Не каждому суждено встретить свою вторую половину. Магистр Тара до сих пор не женат, а порой мне кажется, что он древнее нашей столицы.

— А Лар'тей?

— Слишком избалован женским вниманием.

Теперь настал черед Стесс хохотать.

— Ты давно с ними знаком?

— Лара знаю всю жизнь. После смерти моих родителей он был моим опекуном, а потом стал другом. А с Калидом я познакомился в Академии. Мы вместе учились…

Шелла отстала на несколько шагов, прислушиваясь к разговору.

— Не верь всему, что тебе говорит дракон, — посоветовала колдунья. — Запомни, как бы не были плохи собственные сородичи, лучше держаться их, нежели чужаков, которые стремятся навязать свои законы и традиции.

Селений не успел возразить колдунье. Жакар приказал всем остановиться. Компания вышла к глубокому ущелью.

— Шелла, — позвал дрейфус.

Колдунья, Додж и Бохус переглянулись. Именно они твердили, что знают дорогу к лампе Изидора, правда их карты почти не пригодились.

Шелла достала голубой кристалл на тонкой нити. Она держала нить в правой руке, а левой чертила символы. От потуги на лбу колдуньи высыпали капельки пота. Шелла облизала сухие губы. Она не верила происходящему. Кристалл был заговорен. Он должен был указать ей дорогу.

Бохус, опустившись на колени, чертил карту. Несколько раз он подрывался на ноги, осматривал ущелье и вновь падал на колени.

Додж пожал плечами. Он ни разу не утверждал, что способен найти дорогу. И часть дракона ликовала. Додж решил, что лучше потерпеть неудачу, нежели лампа попадет в руки Дертена.

— Достаточно смертей. Нам лучше вернуться в Изолеру, — предпринял он очередную попытку образумить сородичей.

Жакар развалился на одном из валунов. Он достал флягу, из которой в день делал только несколько глотков.

— Если мы не принесем лампу Дертену, он украсит нашими шкурами пол в приемной зале, — заметил скучающе Жакар.

— Помолчите, я не могу сосредоточиться! — прорычала колдунья.

В следующий час никто не произнес ни одного слова. Шелла шептала заклинания. Она спустилась в ущелье, начертила символы и вернулась обратно. Голубой кристалл так и не поменял цвет.

— Ну, — строго спросила Шелла у Бохуса.

— Ничего, — выдохнул он.

— Теперь я могу говорить? — с вызовом спросил Жакар.

— Я не знаю дальнейшей дороги! — прошипела Шелла. — Не забудь, дрейфус, я ничего не теряю, не отыскав лампу, а ты многим рискуешь!