Повелительница дракона
Шрифт:
– Теперь ты управляешь своей судьбой,- брезгливо подтвердила дриада.
Калид окинул мальчика изучающим взглядом. Считывая его ауру. Которая изменила цвет, и была ближе к лесной жительнице, нежели человеческой.
– Ты выполнила сделку.- Подтвердил Калид.- Ты свободна.
Офели рассмеялась мягким чарующим голосом. Она оказалась рядом с драконом, запрокинула голову.
– Ты можешь попросить меня еще об одном одолжении. Так сказать в виде исключения.
Дракон взял девушку за запястья и осторожно, но твердо отвел руки в стороны.
– Меня это не интересует.
– Неужели?-
– Тебя это не касается,- отрезал Калид.
Офели пожала тонкими плечами.
– Жаль, - пропела она,- но, если передумаешь, позови меня.
– Я не передумаю.
Дриада скрылась в лесу.
Эльвира спрятала улыбку. Ей не нужен был переводчик, чтобы понять, что девушка предложила себя дракону. Но Калид отверг ее. Настроение Эль сразу стало лучше. Ее живот заурчал, напоминая, что она легла спать без ужина.
На поляне воцарилась тишина.
Енму низко поклонился дракону.
– Благодарю тебя!- величественно сказал он.
Калид потрепал мальчика по волосам.
– Обещай, что больше никому не будешь приносить клятв, даже если от этого будет зависеть твоя жизнь.
– Обещаю.- Серьезно ответил мальчик.
– А теперь ложись. Завтра рано в дорогу. Не хочу, чтобы Родос, догадавшись о правде, преследовал бы нас.
На лице Енму скользнула презрительная усмешка. Мальчик не собирался так просто забыть о годах рабства. Калид покачал головой. Он догадался о мыслях полукровки.
– Его убийство не изменит прошлое, но повлияет на твое будущее.
Енму лег рядом с костром и закрыл глаза. Впервые за те десять лет, что он жил, мальчик заснул спокойным сном. Прошлое еще не отпустило его. Но Енму увидел свет, путь, которым он не мог пойти обреченный клятвой служить отцу.
Калид присел рядом с Эль. Стараясь не встречаться со взглядом девушки.
– Он хочет убить отца,- спросила Эльвира упавшим голосом.
Калид вздрогнул.
– Ты точно не знаешь изолерского?- подозрительно спросил дракон.
– Нет, но ваши эмоции читаемы как открытая книга.
– Усмехнулась Эль. Особенно у девицы облитой зеленкой. Последнюю мысль девушка не стала высказывать вслух. Ведь Калид остался на стоянке, а не последовал за дриадой.
– Ты не остановишь его?
– Нет.- После раздумий ответил одалим.- Тогда его свобода не будет стоить и гроша.- Добавил он.
– Возможно,- согласилась Эль.- Но не думаю, что он сможет простить себе убийство отца. Пусть Родос разбойник и убийца. И худший отец, который может быть. Но все-таки в Енму течет его кровь.
– Енму зол. И мое вмешательство ничего не изменит. Это его жизнь. И что бы, он не решил, такова его воля.
Эль подтянула колени к груди и обняла их. Ее волосы, рассыпанные по плечам, обволокли тело и легли на землю. Девушка подняла взгляд и взглянула на ночное небо, усыпанное звездами. Эльвира почувствовала грусть и печаль. Порой ей хотелось изменить мир, убрать острые углы. Но реальность всегда оказывалась жестокой. А утопия только мечтой. И не всегда радужной.
– Изолера не вся такая,- объяснил дракон.- Земли Дар Тана ужасны, как и царящие здесь законы. Но мой мир не похоже на эти земли.
Эль
– Ни каких ночей тумана и клятв, принесенных на крови?
Калид рассмеялся.
– Точно,- согласился он.- Поверь, ты будешь желанной гостьей в Тар Имо.
– Скоро узнаем.
********************
Три дня пролетели незаметно. Енму сдержал свое слово. Он вывел путников из леса по самой короткой дороге. Он то и дело развлекал Эль веселыми задорными песнями дриад. И девушка порой подхватывала мотивы. Енму также учил Эльвиру изолерскому. И девушка стоит отметить схватывала незнакомые слова довольно быстро. Через полгода, решил Калид, она заговорит на изолерском. Если конечно, не вернется в свой мир. Дракон как раз измышлял способ уговорить Эль взглянуть на всю Изолеру, когда лес резко оборвался.
Енму остановился. Гордо вскинул подбородок. Он удостоил дракона поклоном. А Эль после некоторых размышлений расцеловал в обе щеки. Чему девушка только обрадовалась. Мальчик выхватил нож и быстрым движением отрезал прядь зеленоватых волос. Он завернул их в платок и протянул Эльвире.
– В Изолере подарить прядь собственных волос означает жест особого доверия.- Пояснил Калид.
– Спасибо,- поблагодарила Эль на изолерском.
Енму улыбнулся. И быстро исчез в зарослях леса. Эльвира долго смотрела ему в след. Сожалея, что больше никогда не увидит мальчика. Девушка испугалась что вернувшись домой, она посчитает все происшедшее с ней в чуждом мире только красочным сном. Эль взглянула на дракона. И покачала головой. Дракон был настоящим. Девушка не сомневалась, что никогда не забудет его.
Енму быстро передвигался по лесу. Деревья были его друзьями, и мальчик проникал сквозь узкие щели. Дриады отказались от Енму. Они считали его недостойным их наследия. Но вопреки их отношению, мальчик был дитем леса.
Родос тем временем рыскал по лесу, когда не мог дозваться мальчика для битья. Разбойник был самоуверен. Енму всегда возвращался. У него не было выхода. Родос воспользовался незнанием мальчика, чтобы связать его на всю жизнь.
Енму остановился, ему не надо было больше бежать на зов хозяина. Мальчик достал лук со стрелами. Родос был отличной мишенью. Мальчик натянул тетиву, прицелился. Он знал, что не промахнется. Один выстрел и Родос будет убит...Это было просто. Всего один выстрел. Хотя до этого дня Енму не убил не одного человека. Он участвовал в нападении на караваны, но всегда сохранял жизнь тем, в кого стрелял. Этот факт злил Родоса. И Енму чувствовал, что недалек тот день, когда отец потребует от него свершить убийство, чтобы окончательно сломить его волю.
Енму опустил лук, горько усмехнувшись. Всю свою недолгую жизнь он выполнял чужие приказы. Но сегодня он обрел свободу. Только Енму мог принять решение, пощадить отца или нет. Одна часть мальчика, полная злобы и обиды, требовала выпустить стрелу. Ведь Родос не заслуживал прощения. За все свои преступления. Но и вынести вердикт собственной рукой Енму не мог. Да и не желал. Калид был прав. Кровь со своих рук он никогда бы не отмыл.
Енму усмехнулся и выпустил стрелу. Тетива пропела песню. И шляпа Родоса слетела с головы. Разбойник выругался, когда увидел стрелу сына.