Повелительница снов
Шрифт:
Тяжелым мечом при лобовой атаке невозможно отразить оружие противника. И Сергей получил ослабленный удар в плечо. Меч начальника патруля отскочил от кожи Сергея словно от резины, и тот, не встретив сопротивления ошеломленного стража, продолжил атаку. Острие его меча ударило в панцирь. Соскользнув с грудной пластины, оно вклинилось в щель между двумя пластинами и, разорвав соединявшую их кожу, вошло в грудь солдата по самую рукоятку.
После этого Сергею пришлось догонять оставшихся без оружия стражников, не желавших разделить судьбу своего начальника. Сергей не мог позволить им убежать, если хотел сохранить
Он плохо знал город, но на его стороне была необыкновенная легкость и стремительность в каждой мышце измененного драконьей кровью тела. Кроме того, на нем не было тяжелых доспехов, и уйти от него оставшиеся в живых стражи не смогли. Он догнал их у следующего перекрестка, бой был коротким, и очень скоро не осталось никого, кто мог бы рассказать ордосам, откуда появился на улицах этого города человек, сумевший в одиночку перебить весь патруль.
Теперь у него был выбор — он мог, используя свои новые возможности, покинуть город и попытаться добраться до монастыря.
Но в этом случае ордосская стража обязательно проведет расследование причин гибели своего патруля. Они не остановятся ни перед чем. Будет допрошен каждый житель во всех близлежащих домах, и рано или поздно ордосы узнают, из какого дома вышел человек, убивший солдат.
Сам он к тому времени будет далеко, но тех, кто спас ему жизнь, — старика и его дочь — отправят в часовую башню, а он так и не узнает, что в ней происходит и зачем ордосам понадобилось возводить здесь это странное сооружение.
Всю свою жизнь Сергей следовал несложному правилу — отвечать добром на добро и не собирался ему изменять, но раз так, ордосы должны найти виновника без всякого расследования, и похоже, ему придется им в этом помочь.
Сергей хорошо понимал, какое трудное решение принял в эти минуты и чем может закончиться поход в часовую башню для него самого. Ему еще не приходилось по-настоящему сталкиваться с ордосами, если не считать схватку в гостинице на французском побережье и беседу со Жреном. Но в обоих случаях это были всего лишь слуги ордосов. Обычные люди, полностью подчиненные своим хозяевам. Вот только относительно Жрена он несколько сомневался в своих выводах. Слишком тонкую игру вел этот тип. Но даже если за личиной Жрена скрывался кто-то из ордосов, он мало узнал о них. Если он отправится в башню, ему предстоит столкнуться с существами, сумевшими подчинить себе время и обладавшими технологиями, намного обогнавшими его родную Землю.
Рано или поздно это все равно придется сделать. Может быть, ему удастся проникнуть в башню и узнать, что там творится. Его поход будет всего лишь разведкой. Почему-то эта мысль не слишком успокоила Сергея, и для большей уверенности ему пришлось про себя добавить: «Я войду в эту проклятую башню, и я оттуда выйду».
Пусть они попробуют его удержать. Если он знал о своих врагах не так уж много, то и они не могли в полной мере оценить, с каким противником им придется иметь дело. Выходит, некоторое преимущество внезапности за ним останется. Он поступит так, как должен поступить. Нельзя бросать в беде тех, кто дал тебе напиться, когда ты умирал от жажды.
Найти дорогу к башне оказалось проще простого. Все улицы города заканчивались на центральной площади, посередине которой возвышалось это загадочное строение.
Вблизи
Ближе к земле щупальца утолщались, превращаясь в восемь цилиндров, соединенных своими стволами в одно целое. Если бы не ее огромные размеры, башню можно было бы принять за корпус космического корабля. Впрочем, Сергею еще не приходилось сталкиваться с чужими кораблями, и он плохо представлял, какими могут быть их размеры.
В самом низу башня была обнесена оградой из проволочной сетки. Никакого движения на площади не было видно.
Казалось, город вымер, ожидая, чем закончится разворачивающаяся на его глазах неравная схватка.
На башне не было заметно ни входной двери, ни стражи у ворот. Собственно, не было и самих ворот. Проволочная ограда замыкала башню в сплошной неразрывный круг. Трудно было понять, каким образом патрули преодолевали эту преграду. Сергей стоял рядом с оградой уже несколько минут, решая совершенно неожиданно возникшую задачу — как ему проникнуть внутрь башни.
Сложностей в этой части своего плана он не ожидал. Ордосы силой приводили сюда местных жителей — зачем же закрывать проход? Кому придет в голову добровольно навестить это мрачное сооружение, от одного вида которого веяло ледяным холодом?
В конце концов ему надоело столбом стоять посреди площади, и он неторопливо обошел башню вокруг, не обнаружив, впрочем, ничего нового. Со всех сторон, если не считать циферблата часов, обращенного на восток, башня выглядела совершенно одинаково.
Остановившись прямо под часами, Сергей на какое-то время застыл неподвижно, пытаясь своим новым слухом проникнуть за стены башни. Но или внутри сооружения царила замогильная тишина, или, что вернее, этот металл был непроницаем для его ментального слуха.
Окончательно потеряв терпение, он сложил руки рупором и крикнул в сторону башни:
— Есть тут кто-нибудь?!
Сергей не надеялся на успех своей попытки, но неожиданно, сразу же, как только замолкли отголоски его крика, в нижней части башни бесшумно выдвинулся вперед участок ее стены, метров десять в высоту. Затем он стал медленно опускаться, превращаясь в пандус, верхний конец которого лег на площадь прямо поверх забора.
— Вот вам и вход, — пробормотал Сергей, наблюдая за всеми этими манипуляциями и не показывая, по крайней мере внешне, ни малейшего волнения. Он и сам не знал, откуда в нем взялась такая странная самоуверенность. С тех пор как Ружана предала его, после гонки по пустыне и встречи с песчаным драконом его отношение к жизни изменилось, словно она потеряла для него почти всю свою ценность.
Не дождавшись, чтобы кто-нибудь спустился ему навстречу, он счел открывшийся в башню вход своеобразным приглашением и решил им воспользоваться. Вообще-то, запрятанная глубоко в его сознании, тлела искорка страха, и он хотел как можно скорее покончить с неопределенностью, чтобы не дать этой искорке разгореться до такой степени, когда она станет мешать ему трезво оценивать обстановку.
Вход оказался довольно узким, и за ним начинался такой же узкий коридор, заканчивавшийся винтовой лестницей, штопором уходившей к верхним этажам башни.